Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

Выделанные комнаты и разбросанные по земле угли и служат для простолюдинов фактом, что в этих пещерах, более полутораста лет тому назад, жил разбойник Гурька с своими товарищами. Этот разбойник, по мнению стариков, был колдун, знался с чертовщиной, одним только голосом своим он мог остановить судно на всём его ходу: судно трещало, кружилось и не могло двинуться вперед; разбойники в лодке подплывали к нему, осаждали, и если не было со стороны осаждённых послов с подарками к атаману, то цеплялись за судно с криком: “сарынь на кичьку”, выгружали всё, что более им нравилось, и затем уже отпускали судно плыть своим путём-дорогою. Только-де один был у атамана соперник – это священник Сурской, только его одного, по сознанию самого Гурьки, не мог он остановить, и один он мог уничтожать его колдовство. Что за личность этот священник, как и с какими познаниями и средствами вступал он в такое противоборство с знаменитым атаманом – предание не объясняет. <…>

Но как из осмотра пещер не мог я вывести положительного заключения, были ли они, как говорят одни, скитом отшельников, или действительно служили, как уверяют другие, притоном разбойников, или же, как мне представилось, это были разработывавшиеся когда-то рудники, то мне хотелось узнать, какими глазами смотрит на эти пещеры простой народ. По пути в село Колесниково, куда я шёл, мне попался крестьянин, он рассказал мне всё, что слышал от старика, видевшего разбойников. По словам его, удальцы беспрепятственно расхаживали в селениях по одному человеку, поселяне не обижали их, боясь мщения атамана. Самого атамана Гурьку мой спутник описал ражим высоким детиной со страшными усищами и бородой. Собираясь попировать в селе Колесникове, атаман заранее извещал об этом крестьян, которые приготовлялись ко встрече. В условленный час разбойники приезжали по реке Каме в лодке. Мужички встречали их хлебом и солью, величали атамана батюшкой, милостивцем, а товарищей его – молодцами, удальцами, угощали их вином и мёдом. Всех разбойников было до пятнадцати человек. Обратно из села они отправлялись уже пьяные, с песнями.

Об уничтожении этой шайки спутник мой рассказал, что гостеприимные мужички сожгли разбойников. (Другие впрочем говорят, что Гурька уехал в Астрахань.) В селе Колесникове жил мельник, хитрый мужик; он пригласил однажды разбойников к себе в гости на мельницу и подговорил мужичков, запер пьяную шайку в доме и зажёг его; напрасно разбойники умоляли народ, обещаясь ему быть честными мужичками, платить подать и проч. – горевшие стропила вскоре обрушились, и разбойники сгорели под ними.

Предания о разбоях, как необыкновенных явлениях в мирной сельской и деревенской жизни, живо сохраняются в памяти народа и долго переходят из рода в род, занимая любознательные умы простолюдинов. Спутник мой рассказывал мне о разбойниках так подробно, как будто это было только пять лет тому назад, между тем как, по его же рассказам, с той поры прошло уже более полутораста лет»[143].

Необыкновенные явления в народной жизни?

Молодой историк-краевед ошибался, заявляя в последнем абзаце, будто на фоне «мирной сельской и деревенской жизни» разбои воспринимались «необыкновенными явлениями». Наоборот, чуть ли не до середины XIX века разбойничество на Руси бывало явлением заурядным. В старину разбойники действовали по рекам и разве только зимою подкарауливали купцов на больших дорогах. Местность по Каме от Елабуги до Сарапула славилась разбойниками. Там у села Чеганда (Чегандинского) в Каму впадает река Белая, а несколько ниже по течению в Каму вливается и река Вятка. Три большие реки, по которым проходили купеческие суда и по берегам которых располагались богатые сёла, предоставляли разбойникам оперативный простор.

В Центральном государственном архиве Кировской области имеется комплекс документов о разбойничестве в тех самых местах, на юго-востоке Вятской губернии, во второй половине XVIII и начале XIX века. Ежегодно совершались нападения на купеческие суда и рыбацкие лодки, набеги на дома поселян побогаче и священнослужителей. В тёплое время года разбойники обычно появлялись «с воды». Их шайки достигали двух десятков человек. Вооружены они были не только холодным, но и огнестрельным оружием, с которым лихо умели управляться. На их лодках могли располагаться даже небольшие пушки. Против них выдвигались отряды солдат во главе с офицерами, случались перестрелки, с обеих сторон гибли люди. Борьба с разбойниками была нелёгкой ещё и потому, что местные жители помогали им (по знакомству или будучи устрашёнными) – кормили, укрывали, да нередко и сами к ним присоединялись.