Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

«История Вятския страны по части Церковной» – книга компилятивная, она интересна разве что в тех местах, где автор перелагал собственные наблюдения и впечатления. Примечательны сделанные Пинегиным записи песнопений (он называет их гимнами), которые на Святки исполнялись группами горожан: «В г. Слободском на 1 Генваря вечером составляется общество человек из 25 и более мещан. Это общество ходит по городу, останавливается у каждого дома и у хозяина дома просит позволения прокликать Рай» (подчёркнуто автором. –  В.К.). И далее – собственно текст:

Праведное солнце,
Пресветлое солнце
Над Раем всходило.
В Раю осветило.
Расплачется Адам,
Перед Раем стоя[275]

и т. д.

В Котельничском, Шабалинском и Фалёнском районах Кировской области отмечены слова «рай» и «райщики». Первое означает: «одна из песен, которая поётся накануне Нового года», а второе – «колядовщики, которые поют накануне Нового года»[276]. Эти термины – из иных мест и более позднего времени, так что известный Пинегину «гимн» звучал далеко за пределами Слободского.

Среди тех Пинегиных, что обитали в Вятской губернии, преобладали священно– и церковнослужители. Однако дядюшка, который был получателем эпистолярных посланий, – не духовного сословия, а дворянин («его благородие»). В письмах Фёдора отражается интерес к делам и людям церковным. Кстати, одно из них (от 5 мая 1836 года) адресовано не дяде, а тому человеку, которому он в иных случаях передавал приветы – священнику Вознесенского собора Михаилу Александровичу Неволину[277]. К сожалению, об учёбе в семинарии Пинегин не рассказывает – видимо, для него самого и его родственников-слобожан это рутина (зато упоминает, как захаживал в гимназию[278]).

В письме от 10 января 1836 года говорится: «В среду получен указ о Ниле, а поминать в Церкви велено тогда, когда уже вступит в управление Епархиею»[279]. Речь идёт о назначении епископом Вятским и Слободским преосвященного Нила (Исаковича; 1799–1874), который сменил Иоанникия (Образцова)[280]. «Поминать» при литургии надлежит правящего архиерея. Епископа Нила определили на Вятку в декабре 1835 года, он служил там до весны 1838-го, затем был переведён в Иркутскую епархию[281]. В другом письме Пинегина, которое датировано 27 июня (год не указан), сказано: «Вчера неожиданно в 8-м часу приехал Архиерей с повязанными щеками»[282]. Известно, что преосвященный Нил летом 1836-го года совершал объезд своей епархии – преимущественно по тем местностям, где жили новокрещены. По сведениям историка П. Н. Луппова, который изучал путевой дневник епископа, поездка проходила с 7 по 25 июня, всего 18 дней, и проезжал он по приходам весьма быстро[283]. Видимо, письмо относится к 1836 году, и подразумевается как раз возвращение архиерея из объезда епархии (правда, Пинегин сообщает, что путешествие закончилось не 25-го, а 26 июня). И намёк на то, что Нил вынужден был спешно завершить свою поездку из-за случившейся у него зубной боли. По предположению историка и краеведа, священника Александра Балыбердина, «епископ Нил мог быть причастен к появлению сочинения Пинегина…», то есть «Истории Вятския страны». Студент семинарии использовал в том числе и неопубликованные рукописи из архиерейской ризницы при Вятском кафедральном соборе, а «доступ к этим источникам Пинегин мог получить только с благословения правящего архиерея…»[284].

Всё же преобладающая часть обсуждавшегося в письмах Пинегина – это покупки, которые он в губернском городе делал для своей семьи и посылал в Слободской. В Вятке он заказывал для домашних обувь и одежду, а дядюшке – мундир.

Уездный город Слободской на старинных открытках

Уездный город Слободской на старинных открытках

Туда, в Слободской, он отправлял «препараты» для бабушки, клетку и корм для канареек, да и многое другое, включая даже основательную кровать, сработанную вятскими мастерами. Всё это несколько странно, ведь Слободской тогда – город немаленький, вполне сопоставимый с Вяткой: он тоже торговый и ремесленный, тоже на пути из центра страны на Урал и в Сибирь. То, что индустриальные и «колониальные» товары из Европы и Петербурга попадали в Слободской через Вятку, – понятно, ведь Вятка расположена западнее. Почему же кровать для слобожан нужно было заказывать в соседнем городе?..