Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

В середине XIX века в Вятке вспоминали, что в начале века один из городских старожилов, по фамилии Титов, задумал обставить свой новый дом «сообразно вкусу того времени». Он пригласил из Казани мастера-немца, посулив тому, что в Вятке будет много заказов, поскольку мебельщиков в городе вроде бы ещё не имелось. Мастер «приехал в Вятку и, получив обещанные заказы, взял рабочих из вятских древоделов, которые, при склонности к сродному их занятию и по русской сметливости, в очень непродолжительное время так усвоили себе всё необходимое по части мебельного ремесла, что не только открыли в самом городе мастерские и тем лишили немца-мастера работ, но перенесли это ремесло и на деревни, при этом, без сомнения, значительно понизив цены на мебель того же достоинства»[285]. Кажется, письма Пинегина подтверждают этот рассказ. В Вятке (а не в Слободском) к 1830-м годам уже появились хорошие мебельщики.

За здоровье садовой беседки!

В письме, помеченном 9 часами вечера 6 июня 1835 года, есть примечательный пассаж: «Какие прекрасные дни и вечера у нас теперь. Вероятно, и Бабушка, если б была теперь у нас, встряхнулась бы вечером – пройтись хотя по валу и посмотреть строющуюся в саду беседку. Вчера начали ее строить, и Губернатор с некоторыми из мужчин и женщин, желая ей будущего здоровья, пил шампанское на том месте, где она строится. Как прекрасны дни теперь в Вятке, так и вожделенно здоровье всех родных наших – Вятчан, кроме Петра Васильича, который находится всегда в одиноком полу-здоровом положении»[286].

Духовная семинария. Вятка

Пинегин недаром учился в семинарии, он владел приёмами красноречия. Здесь у него в шутку проводится риторическая параллель между долгожданными, прекрасными июньскими деньками и столь же вожделенным, прекрасным здоровьем родни.

Главное в этом письме – точное указание на начало возведения беседки в саду: 5 июня 1835 года. Вернее, в тот день прошло официальное торжество её закладки. Имеется в виду городской сад, что был разбит, как считается, ещё в 1825 году[287] и через десять лет назван Александровским в честь наследника престола Александра Николаевича (будущего императора Александра II).

Фрагмент письма Фёдора Пинегина

А в 1837 году царевич сам побывал в Вятке и 17 мая прогулялся по нему[288]. Там был «вал», то есть обрывистый северный край сада, вдоль Раздерихинского оврага (который тогда обычно именовался Вздерихинским или Здерихинским). Согласно местному преданию, в овраге некогда случилось несчастное побоище между вятчанами и устюжанами, когда устюжане по недоразумению пошли было на приступ союзного им города. Так что высокий склон недаром назывался валом. Там, по краю, в прежние времена и вправду могла быть насыпь для лучшей обороны.

Если губернатор вместе с избранной публикой пил шампанское при закладке садовой беседки, то едва ли то было малое, скромное на вид сооружение. У Пинегина речь явно идёт о большой деревянной ротонде в классическом стиле. В Александровском саду и поныне красуются две беседки-ротонды: одна – посередине склона Раздерихинского оврага (где «вал»), а другая береговая – там, где овраг выходит к реке Вятке. У Пинегина нет и намёка на то, что упомянутая им беседка – уже вторая по счёту. Из этого следует, что в июне 1835 года была заложена какая-то одна из двух ротонд – первая. И сразу же вслед за тем возвели другую.

По плану знаменитого архитектора

Спустя несколько десятилетий точная дата постройки беседок-ротонд оказалась забыта. В двухтомнике, выпущенном к столетию Вятской губернии, говорилось, что «в 1836 году сад украшен двумя большими беседками…»[289]. В 1836-м, а не 1835-м. В те времена обе беседки находились уже в плачевном состоянии, и городские власти несколько раз принимались их обследовать, прикидывая, что и как необходимо подправить[290]. Во втором десятилетии XX века приступили, наконец, к починке. При начале работ выяснилось, что одна из них требует самого основательного ремонта, иначе может накрениться и разрушиться.

Вятская городская дума не раз обсуждала эти вопросы, да и разные прочие, связанные с Александровским садом, его состоянием и присмотром за ним. В 1912 году на заседании городской думы садовые постройки были охарактеризованы так: «…Ротонды, устроенные по высочайше рассмотренному в 1835 году плану знаменитого архитектора Витберга…»[291] Если Николай I утвердил план работ в 1835 году, то, очевидно, считалось, что строительство вели позднее, в 1836-м. Спустя два года на заседаниях думы говорилось о сооружённых по чертежам Витберга в Александровском саду портале (то есть воротах), решётке, мостике и ротондах[292]. Итак, руководству города было тогда известно, что ротонды проектировал Витберг, а их датировка в протоколах думских речей указывалась приблизительно.