Ветры границы

Начался новый день нелегкой пограничной службы. Виктор Косых, Василий Гладышев, да и все другие запомнили его навсегда.

7

Материнство придало Маше ту женственность и красоту, которая сразу меняет облик человека. Мягкая улыбка, приветливая добросердечность неизменно встречали Степана и всех, кто входил в их дом, всегда чисто прибранный и ухоженный. Даже сейчас, с появлением маленького Володи, она успевала все: и приготовить обед, и постирать, и покормить всех, и обогреть душевным словом. Когда он вечером спрашивал, не утомилась ли она, Маша, смеясь, говорила: «Знаешь, мне Володя силы принес; каждое утро чувствую, как они, словно соки по стволу, поднимаются во мне».

С рождением сына приоткрылась для нее светлая мудрость, некое таинство, известное только женщине-матери. Она подолгу глядела на маленькое, такое дорогое ей существо, и в такие минуты ей казалось: ничего более прекрасного в своей жизни она и не видела. Теперь она знала, какой Степан был маленьким, потому что Володя, в том она была убеждена, копия — отец. Его глаза, губы, нос, светло-золотистый пушок волос…

Степан Федорович подходил к детской коляске с иными мыслями. Всматриваясь в сына, он находил в нем родной до боли облик Маши. Что за существо явилось миру? Каким будет? Во многом это зависело и от него. В душе он побаивался, как бы этот новый пришелец не нарушил семейной гармонии, но проходили дни, и он убеждался: опасения его напрасны, Маша — молодец. За будничной суетой и заботой о малыше она не забывала и об остальных, тонко направляя их желание помочь ей на общую пользу:

— Мама, разреши погулять с Володей, — просила Надюша, которой не терпелось самой повозиться с маленьким братиком.

— Хорошо, дочка, только тебе одной не справиться, иди со Светой, заодно и в магазин загляните, купите молока и конфет.

Алеша любил мыть посуду, и Мария Павловна всячески подхваливала его:

— Какой у нас Алеша молодец, какой хозяин — любит чистоту и порядок на кухне. А как тарелки вымоет — любая девочка позавидовать может, — хвасталась Маша Нине Михайловне и Алле — первым своим советчицам и помощницам. — Вот он вырастет и всему, что сам умеет, Володю, братика своего, обучит. Так я говорю? — спрашивала Маша сына.

— Так, — как можно солиднее отвечал Алексей ломким меняющимся голосом: дети взрослели и с ними у Маши появлялись новые проблемы.

Степан Федорович, несмотря на огромное желание помочь жене, проводил все время на учебном пункте. Там тоже шла напряженная работа: выезд на границу, знакомство с участком, с постами на вышках и на земле, с системой связи, с методами несения службы. Надо было все это не только показать молодым солдатам, но и рассказать об этом просто и убедительно.

Виктор Косых и Василий Гладышев познакомились

еще за праздничным столом, один рассказывал о Москве, другой о Киеве, правда, Виктор уступал своему новому другу в красноречии. Василий отнес это за счет скромности человека, за счет необычности обстановки. А потом парень совсем замкнулся, и Василию с трудом удавалось его разговорить даже в курилке. Когда начались специальные занятия, Василий увидел: Виктор боится высоты. Новобранцев заставляли по очереди подниматься на наблюдательную вышку и спускаться на землю. Косых старался быть последним и часто останавливался на полпути: пока залезешь на одну площадку, на другую, остальные солдаты уже успеют побывать на самом верху вышки и начинают спускаться. Уступит, им дорогу, а за ними и сам двинется вниз, так и не побывав наверху. Один раз так сделал, думал, никто не заметил, второй раз. На следующий день Василий Гладышев подошел к нему, спросил тихо:

— Боишься на вышку подниматься?

— Ты что? — вопросом на вопрос ответил Виктор.

— Ты не темни, я все видел. Или боишься или сачкуешь.

— Не сачкую, — ответил Виктор, стыдливо опустив глаза.

— Тогда чего скрываешь? Боязнь можно преодолеть, а вот с трусостью бороться труднее.

Виктор долго молчал, потом пообещал:

— Я переборю себя, Васек. Даю слово, только не говори никому, пожалуйста.

Через несколько дней Виктор поднимался на вышку, не чувствуя боязни.

— Вот видишь, все человек может, если сильно захочет, — сказал Василий и похлопал друга по плечу.