Ветры границы

— Добро, — сказал Степан Федорович и, закрыв за собой дверь, вышел на улицу. «Вроде бы передышка для нас: выпустили одних, ждем других, — думал он, — но школа сержантского состава — подразделение не временное. Надо подготовить документацию, учебно-материальную базу, обратить особое внимание на отбор курсантов. А то бывает так: одни сами рвутся в школу, других приходится убеждать, а третьи отказываются изо всех сил. Случается, что те, кто рвался быть младшими командирами, в дальнейшем плохо успевают, приходится отчислять как неоправдавших доверия. Как правило, это были люди, не привыкшие до призыва в армию к дисциплине и самодисциплине, мечтавшие только командовать и не научившиеся подчиняться. Степан Федорович тотчас же вспомнил Виктора Васина, Александра Шмакова. Кто с ними только ни беседовал: и он, и старшина, и товарищи по школе, а все как с гусей вода. Наобещают всем исправиться, подтянуться, а дальше слов дело не идет. В канцелярии сидят смирные, а выйдут за порог — снова за свое: ленивые, недисциплинированные. Пришлось отчислить. Конечно, Степан Федорович помнил и другие примеры. Владимир Иванов, Сергей Горбачев из семей потомственных шахтеров. При выпуске получили воинское звание на степень выше, чем предусматривается: «сержант». Хотя в начале занятий ничем от других, кажется, и не отличались. Правда, Сергей не умел работать на снарядах. Подошел в первый раз к перекладине и повис, как мешок, а на выпускных экзаменах десять раз подъем переворотом сделал. Конечно, и друзья его и офицеры знали, чего это ему стоило. Ежедневно тренировался, даже если другие шли в это время в кино или развлекались в кружке: не хотел парень возвращаться домой «слабаком». А Иванов! За месяц до окончания школы оказался он в госпитале, все думали — не выпустится, но Володя, как только поправился чуть-чуть, попросил привезти ему учебники. Самостоятельно занимался, наверстывал упущенное. «Хорошие были курсанты, — улыбнулся своим мыслям Шкред, — приятно вспомнить и их и весь выпуск. Крепкий комсомольский актив был. Офицеры подобрались хорошие. Как-то сложатся у них взаимоотношения с новой группой курсантов школы сержантского состава?!»

Знакомя курсантов с городом, Степан Федорович показывал, как вырос некогда захолустный поселок, какая здесь развивается теперь промышленность, сколько живет народу. Пришли в парк, где под тенью деревьев возвышается памятник Валентину Котельникову, героически погибшему 11 октября 1935 года при защите государственной границы Союза Советских Социалистических Республик. У многих тогда возник вопрос: «А как это было?» У Степана Федоровича, завзятого книгочея, собралась уже целая полка книг о пограничниках Дальнего Востока. Были там брошюры и о Решетникове, и о Горинском, и о Котельникове, и о других погибших героях. Как раз накануне экскурсии по городу он читал о подвиге Валентина Сергеевича Котельникова сыну Алеше.

Дело было так. 11 октября 1935 года Котельников нес службу на наблюдательном пункте в последнем своем наряде перед увольнением в запас. На высоте Крутой он заметил огневую точку противника. Высоту там обтекали болотистые распадки, заросшие густой осокой и колючим кустарником, но, преодолев их, можно было незаметно зайти в тыл заставы. Установленный пулемет очень помог бы японцам в случае столкновения с советскими пограничниками. Об этом Котельников, вернувшись со службы, и доложил начальнику заставы, старшему лейтенанту Черных.

Накануне Черных предложил Котельникову остаться на сверхсрочную, казалось ему, что из Валентина получится хороший командир, но Котельников пока не давал окончательного ответа. И к границе он прикипел душой, и край дальневосточный полюбил, но тянуло в родные места, на Донбасс, и он сказал: «Напишу домой, посоветуюсь…» Да не дождался ответа. Перед рассветом прозвучала боевая тревога. Дежурная конная группа под командой помощника начальника заставы лейтенанта Влача взяла прямо со двора в галоп и скрылась в предутреннем сумраке: японские захватчики нарушили границу, напали на наш пограничный наряд. Начальник заставы Черных поставил перед отделением Котельникова боевую задачу: выехать к сопке Крутой, замаскироваться и, если японцы сделают попытку перейти границу, дать отпор. Котельников вырвался вперед на своем коне, временами поглядывая; не отстал ли кто? Уже совсем развиднелось, на горизонте стали прорисовываться знакомые зубцы сопок. Вот и Крутая.

Котельников приказал всем спешиться. Не успел он отойти от коня, к нему подбежал пограничник, находившийся в ночном наряде.

— Японцы к распадку двигаются!

— Ведите наблюдение и держите связь со мной! — приказал Валентин.