Ветры, кони и дороги

— Первое, — Катерина уверенно кивнула головой.

— Откуда ты знаешь? — удивился Бурый.

— Она не скорбит, а злится. От злости плачет. Что же с этой сетью придумать? — Катерина задумчиво смотрела на царицу.

— Да что тут придумать? Она машет этой гадостью направо и налево, вон смотри, задела слугу, у него нога заморозилась, едва уполз отогревать. Всё, что её касается, становиться ледяным, — простонал Баюн. — Я, когда Кащей эту гадость обронил, на радостях плясал просто.

Через два дня стало понятно, что с царицей Кирией надо что-то делать срочно! Она со злости накрыла растянувшейся сетью деревню, где её как-то недостаточно торжественно встретили, и жизнь под сетью замерла. Она, правда, сеть сняла, но исключительно из-за того, что хотела ехать дальше, и сеть с собой забрать. Так что, можно сказать, что жителям деревни повезло.

— Ладно, ты, радость моя, нас запустишь. И мы будем разбираться, может, получится эту нервную дамочку угомонить, — Баюн сердито чесал когти. — Нет, ни в коем случае! — он мотал головой на все Катины протесты, так и получилось, что Катя, приехав с мамой на дачу, где оставался Сивка, открыла ворота и в Лукоморье ушли все её сказочные спутники вместе с Финистом. Катя ходила в тереме словно потерявшись в густом незнакомом лесу.

Степан и Кир ничего не поняли. Видно было, что настроение у Катерины становится всё хуже и хуже. А в пятницу к ней уже подходить было стрёмно. А потом она умчалась, и смартфон оказался вне зоны действия сети.

— Слушай, если она в Лукоморье ушла без нас, я с ней поссорюсь! — Степан гневно фыркал над собственным смартфоном, уныло сообщавшим ему о том, абонент где-то неизвестно где. Потом он решительно вскочил и отправился к бабушке, договариваться о поездке на дачу. Кир уныло проводил его взглядом. По всему выходило, что что-то случилось, а Катька не поставила их в известность. Приехали они на дачу к бабушке Степана уже в темноте. Привычно перемахнули через забор, и тут Кир заметил Катькин силуэт в окне терема.

— Вон она! — оба кинулись туда, и непонимающе закрутили головами, не найдя ни Баюна, ни Волка, ни Жаруси с Сивкой.

— Кать, да что случилось? Почему никого нет, и ты телефон отключила? Катька?

— Ушли они в Лукоморье и меня не взялиии! — вопросы мальчишек стали последней каплей, переполнившей море слёз. Она, захлёбываясь и давясь слезами, рассказала о том, что случилось и как ей запретили в Лукоморье соваться пока сеть у царицы Кирии не заберут!

Степан, ехавший с мыслью как следует поругаться с бессовестной девчонкой, неловко подсовывал ей бумажные салфетки, а Кир со страдальческим лицом, пытался убрать их, уже совершенно вымоченные слезами. Над Катькой вздыхал Ярик, которого в Лукоморье не пустили по причине полной неуправляемости кем-то кроме его хозяйки. — Кать, ну всё, всё, они же у нас там самые крутые!!! Да что они, с какой-то тёткой не справятся? Всё, не рыдай. А это они, получается, там уже долго?

— Да нет же! Когда там нет сказочника Лукоморское время течёт так же как и наше, — всхлипнула Катерина.

— Ааа, ну и хорошо, разберутся, обратно их пустишь. А как ты, кстати, узнаешь, что их обратно надо? — Кир пнул в голень Степана, который топтался по мокрым салфеткам и мешал их убирать.

— Ай! Ты! Маньяк с веником! — Степан был просто счастлив затеять возню с Киром и отойти от девчонки. — Сколько ж в них слёз? И где это море помещается? — раздумывал он. — И ведь эта ещё не самая слезливая! Жуууть.

— В зеркальце и узнаю, — Катька вздохнула. И поближе подтянула к себе зеркало. Она его с собой понесла, и ночью с ним спать пошла. И рано утром первое что сделала, в зеркало глянула, и хорошо, что успела рот себе зажать, не заорав от ужаса! Все, все они, и Кот и Бурый Волк и Сивка, и Жаруся, оказались словно замершими, застывшими под прозрачной сетью! А рядом с довольной улыбкой на прекрасном лице, стояла царица Кирия.

— Вот и пусть побудут так! Думали, я их не изловлю! Глупцы! Готовьте горный дурман, через три дня они забудут, и кто они и откуда и слушаться будут меня, как последние рабы!!! А пока пусть постоят тут, мне смотреть на них приятно!

— Ах ты!!! Ах ты, змеюка! — Катя слетела с кровати, глянула в окно и поняла, что ещё очень-очень рано. Стремительно оделась и на цыпочках прошла к выходу.

В саду ещё сумрачно, совсем тихо. Катя никогда не вызывала так ворота. В полном одиночестве. Хотя нет, не в полном! — Ярик! Полетишь со мной?

— Конечно, — ветер завился рядом, зашумел упавшей на землю листвой.

Катя позвала ворота и попросила открыться у горы с живичными соснами.

Снегу намело уже целые сугробы, Катерину Ярик сразу подхватил и понёс над ними, как только она закрыла ворота. Катерина думала, не сделала ли она ошибку, решившись на такой шаг, всю дорогу по узкому проходу к сокровищнице, а потом и открывая её.

— Нет, иначе не знаю как сделать, — Катерина решительно шагнула за чашей золотого касания, до краев полной жидкого золота. — Никогда бы не подумала, что снова возьму её в руки.