Читаем Ветры Куликова поля полностью

Последние волокна тумана рассеялись. Заблистало солнце. Уже ничто теперь не могло отдалить начало сечи. Из ордынского войска, как говорит предание, выехал могучий воин, телохранитель Мамая Темир-мурза (Челубей). Из русского войска выехал монах Троицкого монастыря Пересвет; до пострижения был он брянским боярином и хорошо знал воинское дело. Сжав копья могучими руками, всадники один в бараньей шубе мехом наружу и надетым поверх нее доспехом, другой в монашеской черной мантии и клобуке — ринулись навстречу друг другу. Сшиблись с такой силой, что охнули от удара кони и повалились со своими мертвыми седока ми на траву.

Битва началась. «…Сошлись оба войска, крепко бились не только оружием, но и убивали друг друга врукопашную, умирали под конскими копытами, задыхаясь от великой тесноты, ибо невозможно им было уместиться на Куликовом поле, тесное ведь место между Доном и Непрядвою».

Куликовская битва. 8 сентября 1380 г.


Напряженнейшим местом сражения стала середина большого полка. Противник так яростно стремился прорвать большой полк и выйти в тыл, что уже почти раздвинул его на две половины. Князь Глеб брянский и боярин Вельяминов с владимирскими и суздальскими дружинами вытеснили врага из бреши, восстановили строй.

Полк правой руки во главе с Андреем Федоровичем ростовским и Андреем Федоровичем стародубским отбил все атаки противника и мог бы контратаковать, но стоял на месте, так как, бросившись в контратаку, обнажил бы правый фланг большого полка.

Троице-Сергиев монастырь. Крепостные стены монастыря не раз помогали русским воинам останавливать врага на подступах к Москве. Гравюра И. Зубова, XVIII в.


Труднее всех, как и ожидалось, пришлось полку левой руки. Основные силы ордынцев были направлены против него. Все князья белозерские, руководившие полком, и воеводы были убиты. Полегло много дружинников и ратников. Обессиленный, словно растаявший, полк начал отходить.

На помощь пошел с поддержкой большого полка князь Дмитрий Ольгердович. На некоторое время удалось приостановить вражескую конницу. Но вот полегла и поддержка. По телам убитых в образовавшуюся пустоту ринулись воодушевленные конники Мамая. Замысел как будто сбывался. Еще немного — и большой полк услышит у себя за спиной жуткие крики и храп коней, обернувшись, увидит блеск сабель…

Неудержимо летели тысячи всадников мимо большого полка, заходя ему в тыл. А в Зеленой дубраве все это видели. И снимались сердца от горя, и от нетерпения хотелось броситься своим на помощь… Есть у Александра Васильевича Суворова, у великого полководца России, слова: «Мгновение дает победу». Вот и сейчас победа зависела от мгновения, в которое вылетят из засады русские всадники. Не раньше, не позже надо, а в нужное, единственное, победоносное мгновение. Огромное самообладание необходимо, чтобы не испортить дела спешкой. Человеком твердой выдержки был в засадном полку Дмитрий Боброк.

Битва на Куликовом поле. Миниатюра из рукописи «Сказания о Мамаевом побоище», XVII в.


«Князь Владимир Андреевич серпуховской не мог вытерпеть татарской победы и сказал Дмитрию Волынцу: „Беда великая, брат, какая польза от нашего стояния? Разве не в насмешку будет нам оно? Кому придется нам помогать?“ И сказал Дмитрий: „Беда, князь, великая, но не пришел наш час: всякий, кто не вовремя начинает, беду себе приносит. Потерпим еще немного до удобного времени и подождем, пока не дадим врагам нашим воздаяния“. Тяжко было детям боярским видеть людей из своего полка убиваемыми. Они плакали и непрестанно рвались в бой, точно соколы, точно приглашенные на свадьбу пить сладкое вино. Волынец же запрещал им. говоря: „Подождите немного, есть еще с кем вам утешиться“. И пришел час, внезапно потянул им южный ветер в спину. Закричал Волынец громким голосом Владимиру: „Час пришел, время приблизилось!“ И еще сказал: „Братья мои и друзья, дерзайте!“ И выехали русские из дубравы, точно выдержанные соколы ударили на многие стада гусиные; знамена их направлены грозным воеводою».

Засадный полк с яростью, со страшной силой ударил в тыл и фланг — сзади и сбоку — прорвавшимся ордынцам. В том полку не было воинов слабых или малоумелых. Дети боярские — дружинники умели бить копьем, рубить мечом, сшибать всадников с коней шестоперами. Раскаленный камень, если обдать его ледяной водой, трескается и разваливается. Накаленные боем и, казалось, близкой победой, ордынцы пришли в ужасное замешательство. Те, кто мог, поворачивали коней и скакали прочь от случившегося вдруг страшного чуда — нового мощного войска русских.

Старинный герб Сергиева посада (ныне Загорск). Зубчатая стена, бердыш и крепкие ворота напоминают о военных заслугах города.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука