Ветвящееся время. История, которой не было

Но это еще не все. Несколько туменов под водительством братьев Батыя, Байдара и Орду, в марте 1241 опустошили Великую Польшу, за короткое время взяв и разрушив главные польские города – Люблин, Сандомир и, наконец, столицу – Краков.(12,161) При этом активно используются метательные машины, стреляющие горшками с горючими веществами – упомянутые в русских летописях «сосуды на взятье града». Захват этих городов ознаменовался необыкновенно жестокими расправами с жителями, и особо – со всем духовными лицами. Их предавали изощренным мучительным казням.

Рейдовые группы захватчиков свирепствуют в Трансильвании, Валахии, Буковине, Моравии и Словакии.

Лето 1241 года. Монголы, собрав основные силы в венгерской пуште, как два года назад – в донских степях, готовятся к новому походу.

Европа замерла в ужасе, но ни летом ни осенью новое нашествие не началось.

Монголы двинулись в поход в декабре. Это, кстати, еще одно «секретное оружие» степняков: европейцы совершенно не способны вести войну зимой, в то время как кочевники великолепно умеют это (европейская военная наука не предусматривала самой возможности широкомасштабных боевых действий в зимнее время практически до начала ХIХ века).

Их передовые отряды беспрепятственно перешли восточные отроги Альп, выйдя на подступы к Венеции и Триесту, в то время как другая часть войска двигалась на Вену.

Предстоял решающий штурм «Крепости Европа», исход которого был предрешен.

И именно в этот момент из Каракорума пришло известие о смерти кагана Угедея.

В соответствии с «Ясой» – основным законом монголов, при выборах нового правителя должны были присутствовать все без исключения члены династии.

И армия под знаменем с серым кречетом [43] повернула на восток.

Правда, отступая, монголы еще успели пройтись частым гребнем по Далмации с Сербией и разорить северную Болгарию, но на этом все и кончилось.

Почему же монголы не вернулись?

Долгое время в отечественной историографии, да и не только в ней, господствовала точка зрения, что монголы опасались оставить в тылу разбитую, но не побежденную до конца Русь.

Вспомним ставшие классическими слова А.С. Пушкина «России определено было высокое предназначение… ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Россию и возвратились на степи своего Востока. Образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией»

Примерно то же самое утверждает и Поликарпов, уточняя, что «…хан Батый…под влиянием побед Александра Невского над шведами и датчанами захотел вернуться от берегов Адриатики в низовья Волги, ибо опасался иметь у себя в тылу столь выдающегося полководца». (13,259)

Отчасти, вышеизложенное соответствует действительности – несмотря на все монгольские победы, просторы Восточноевропейской равнины сыграли роль своеобразного амортизатора: как бы там ни было, русские дружины не один воздух рубили мечами. Но куда большее значение имело то, что после внезапной смерти наследника Чингисхана – Угедея (кстати, довольно-таки своевременной), начался активный процесс раздела великой монгольской орды между его наследниками. А получивший ее западные земли Бату-хан вовсе не стремился к новым завоеваниям, предпочитая войне и победам, вопреки мнению Чингисхана, – наслаждение разнообразными радостями жизни.

В конечном счете, именно смерть Угедея спасла западный мир.

Случись так, что Угедей прожил подольше и умер бы после начала войны, Европе это уже не помогло бы – завоевание все равно продолжилось, разве что несколько притормозилось. Прекратить победоносный поход для монголов – все равно что волкам бросить уже загнанную добычу.

Итак, представим, что спасительная весть не приходит (всего-то и надо было кагану прожить еще годик-другой!), и поход монголов на запад продолжается.

Нельзя сказать, что европейцы вовсе не предпринимают никаких усилий по совместной обороне.

Император Фридрих II спешно рассылает всем европейским монархам письма, с призывом сплотиться во имя защиты веры и своей земли. Но уже поздно – династия Гогенштауфенов давно успела зарекомендовать себя далеко не с лучшей стороны, и в этих призывах видят лишь стремление подчинить себе Европу, воспользовавшись благоприятным предлогом. Более того – широко распространяются слухи, что сам император тайно сносится с монголами, рассчитывая с их помощью сокрушить папский престол. Да и времени для организации отпора уже, по большому счету, нет.

Монголы по прежнему ведут наступление по двум направлениям – на северо-запад, в сторону Вены, на Мюнхен и дальше – на Бургундию, и на юг, против Италии.

А впереди них наступает неодолимый страх, практически полностью парализующий волю к сопротивлению. Каждая новая победа умножает силу монголов.

Свою лепту вносят и монгольские лазутчики, старательно сеющие слухи о непобедимости монголов, их чудовищной многочисленности и жестокости.