Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I

«…Советский Союз овладел секретом атомного оружия еще в 1947 году. Что касается тревоги, распространяемой по этому поводу некоторыми иностранными кругами, то для тревоги нет никаких оснований. Следует сказать, что советское правительство, несмотря на наличие у него атомного оружия, стоит и намерено стоять в будущем на своей старой позиции безусловного запрещения применения атомного оружия. Относительно контроля над атомным оружием нужно сказать, что контроль будет необходим для того, чтобы проверить исполнение решения о запрещении производства атомного оружия».[427]

Заявление должно было произвести впечатление, что обнаруженный американцами в сентябре взрыв – явление ординарное и не первое такого масштаба: мол, мы взрывали, взрываем и будем взрывать «новейшие технические средства». Поэтому в «атомном вопросе» мы считаем себя в равном с США положении, и готовы начать переговоры о запрещении атомного оружия.

Формально это был ответ на «Заявление Государственного секретаря США Д. Г. Ачесона об атомном взрыве в СССР» от того же 23 сентября:

«Наша страна с самого начала развития атомной энергии была полна решимости сделать все от нее зависящее для достижения действительно эффективного международного контроля над атомной энергией».[428]

Конечно, Жорж читал это сообщение ТАСС в газете, конечно, он правильно понял его «скрытый смысл», но воспринимал этот смысл отстраненно – он считал, что атомная бомба была в его «иной жизни», да и о степени важности своего вклада в её создание он, очевидно, и не догадывался. Сейчас его мысли были заняты другим – надеждами на излечение своей Милы, на успех своих хлопот по восстановлению в аспирантуре МХТИ им. Д. И. Менделеева.

Нужно отметить, что в целом план Сталина по «дымовой завесе» над Советским атомным проектом удался. Пока американцы анализировали произошедшее изменение в балансе сил, и составляли новые военные планы (знаменитый план «Дропшот»[429] был утверждён Комитетом начальников штабов 19 декабря 1949 года), Челябинский реактор обеспечил возможность к концу 1949 года изготовить две атомные бомбы РДС-1 типа американского «Толстяка», а в 1950 году еще девять (при планировавшихся семи).[430] Это, конечно, не шло ни в какое сравнение с сотнями американских бомб, но гарантировало охлаждение горячих голов в США от соблазна безнаказанного нападения.

Собственно, кроме атомных бомб, у Сталина были и другие, не менее эффективные, «охлаждающие агенты».

Как было рассказано в главе об учёбе Жоржа в Колумбийском университете, к 1949 году американцы осознали, что на применение против него атомного оружия Сталин имел эффективный «ассиметричный ответ» – оружие биологическое.

Миф о советских террористах, готовых заразить сибирской язвой всю Америку, в качестве дезинформации наверняка был внедрён в сознание высших политических и военных руководителей США. Но это не был «голый миф», за ним стояла и «суровая правда». К этому времени советские «военные биологи» добились впечатляющих результатов.

Вот что говорит об этом Л. В. Фёдоров: