Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II

А то, что стратегической целью СССР по-прежнему являлось намерение «облагодетельствовать» человечество «советским счастьем», видно из анализа программной речи Сталина в 9 февраля 1946 года. Политический итог войны он видел так:

«Война обнажила все факты и события в тылу и на фронте, она безжалостно сорвала все покровы и прикрытия скрывавшие действительное лицо государств, правительств, партий, и выставила их на сцену, без маски, без прикрас, со всеми их недостатками и достоинствами. Война устроила нечто вроде экзамена нашему советскому строю, нашему государству, нашему правительству, нашей коммунистической партии и подвела итоги работы как бы говоря нам: вот они, ваши люди и организации, их дела и дни, – разглядите их внимательно и воздайте им по их делам. В этом одна из положительных сторон войны».[395]

Наш строй, наше государство, наша партия, по оценке Сталина, выдержали исторический экзамен. И выдержали блестяще:

«Более того. Теперь речь идёт уже не о том, жизнеспособен или нет советский общественный строй, ибо после наглядных уроков войны никто из скептиков не решается больше выступать с сомнениями насчёт жизнеспособности советского общественного строя. Теперь речь идёт о том, что советский общественный строй оказался более жизнеспособным и устойчивым, чем несоветский общественный строй, что советский общественный строй является лучшей формой организации общества, чем любой несоветский общественный строй».[396]

А раз наш строй лучше «чем любой несоветский общественный строй», то мы, как истинные интернационалисты, должны помочь другим народам приобщиться к советскому счастью:

«Теперь речь идёт о том, что советский государственный строй оказался образцом многонационального государства…»[397]

Конечно, Сталин понимал, что решить задачу «мировой советизации» сейчас, после разрушительной войны, СССР не может. Для её решения

«Нам нужно добиться того, чтобы наша промышленность могла производить ежегодно до 50 миллионов тонн чугуна, до 60 миллионов тонн стали, до 500 миллионов тонн угля, до 60 миллионов тонн нефти. Только при этом условии можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей. На это уйдет, пожалуй, три новых пятилетки, если не больше. Но это дело можно сделать, и мы должны его сделать».[398]

К этому времени ему, Сталину, будет 80 лет. Закат жизни… Но какой рассвет мировой цивилизации он увидит, если все его планы сбудутся! А для этого было нужно, чтобы сейчас, в 1946 году, на старте нового рывка вперёд, те пессимисты из советского руководства, которые после Хиросимы и Нагасаки «мрачно замечали, что отчаянно трудная победа над Германией оказалась теперь, по существу, напрасной», поверили в успех исторической перспективы. Нужна, очень нужна была Сталину своя, советская атомная бомба. Не только для того, чтобы американцев испугать, но и для того, чтобы своих нытиков взбодрить…

К делу!

И 20 августа 1945 года был создан Специальный Комитет под руководством Берии, которому поручалось не «изучать» и «исследовать» урановую проблему, а осуществить «разработку и производство атомной бомбы».[399]