Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II

Произнесённые за банкетным столом речи Сталина и Черчилля, в отличие от их официальных выступлений, не являются плодом предварительной целенаправленной кабинетной работы. Это экспромты, отражающие сиюминутное состояние души. Правда, экспромты, проходящие через фильтр рассудка. «На самом деле» перед нами суперпозиция разных эмоциональных и рассудочных состояний действительностей. И с точки зрения эвереттической истории важно понимать, что распад этой суперпозиции формирует разные исторические действительности. В одних ветвях больше душевных порывов, в других – рассудочных конструктов.

В ветвях, где Сталин не создал атомный Спецкомитет под руководством Берии, а Черчилль не выступил в присутствии Трумэна в Фултоне, в описанной сцене приёма в Юсуповском дворце ментальное наполнение и Сталина и Черчилля можно охарактеризовать тремя качествами: искренность, откровенность и наивность.

В нашей ветви истории ни одного из этих качеств у них не было.

Об «откровенности» Черчилля можно судить хотя бы по тому, что 13 июня 1945 г., всего через 4 месяца после обмена тостами в Юсуповском дворце, Гай Берджесс сообщил из Лондона, что

«Черчилль не разрешил выезд на сессию АН СССР 8 человекам из общего числа ученых, к<оторы>-е были приглашены на юбилейную сессию… Предполагается, что причиной запрещения является либо особая секретность работ, ведущихся этими лицами, либо их «полит<ическа>-я ненадежность». Опасались, что в С. С. этих лиц могут напоить и получить таким путем секретные воен. сведения».[405]

А по поводу «наивности» «наш индивидуум» мультивидуума Сталина позже признался:

«Нельзя быть наивным в политике, но особенно нельзя быть наивным в разведке».[406]

Вследствие этого в нашей ветви метавидуума цивилизации «крепкий союз» трёх держав очень быстро распался…

Приведу один «мелкий», но яркий факт, который демонстрирует распад дружества на «бытовом уровне».

«Долгое время в военном лексиконе существовал ответ «Слушаюсь!». Возможно, этот ответ произошел от привычного для крестьян ответа перед барином «Слушаю-с», ведь солдат в дореволюционную эпоху набирали из простого народа. В Красной армии старались полностью избавиться от следов царизма, отказались и от прежнего порядка общения командиров и солдат. Крестьянское “Слушаюсь!” превратилось в нейтральное “Есть!”, но закрепилось в Уставе внутренней службы РККА только в 1937 г. Именно так военнослужащие отвечали на приказы командования вплоть до конца войны». А ответ «Есть!» возник ещё во времена Петра I, когда наставниками в русской армии были англичане и этот ответ звучал как «Yes!». Но в 1946 году эту «англо-американскую» коннотацию «Есть!» заметил кто-то из бдительных чекистов и «в Уставе внутренней службы ВС СССР от 1946 г. военнослужащим, получившим приказание, предписывалось отвечать «Слушаюсь!»… «Есть!» снова вернулось в Устав ВС только в 1960 г.».[407]

Атомный проект глазами П. Л. Капицы

В составе Спецкомитета двое учёных – И. В. Курчатов и П. Л. Капица. Естественно, обсуждается вопрос о стратегии работы.

У Капицы есть мнение –