Везунчик Леонард. Черный Корсар

– Стерк, припасы в шлюпку! Шкипер, проследить, чтобы никого не забыли. Рейчел, заткнуть Мэри рот!

Мэри визжала так испуганно и настолько пронзительно, что до общей паники было недалеко.

– Есть, господин капитан! – Алавир, этот бывалый морской волк, которому на море пришлось испытать уже многое, откликнулся первым.

– Есть, господин капитан! – Стерк тоже был опытным моряком, и его голос едва не слился с голосом шкипера.

Вот за что я так люблю Рейчел, помимо отличной фигуры, красивой внешности, пылкой страстности и тонкого ума, так это за то, что для девушки она удивительно храбра. И потому не только теряет голову в критических ситуациях, а еще и находит в себе силы язвить:

– Есть, господин муж!

Быстрее всех приказ исполнила Рейчел. Уж не знаю, что она там прошептала Мэри на ухо, но служанка вдруг преобразилась настолько, что трудно было признать в ней ту насмерть перепуганную девушку, которую она представляла собой несколько мгновений назад.

– Шлюпка на воде, капитан!

– Оставить корабль! – не задумываясь, приказал я.

«Морской орел» погружался так стремительно, что любая задержка могла означать смерть.

– Лео, не вздумай спасать мои вещи! – уже из шлюпки крикнула мне Рейчел, чтобы тут же всхлипнуть: – Перстень жалко! Он на столе в каюте остался.

Я в последний раз осмотрел корабль, с особым сожалением задержавшись на гибмете: столько денег теряю! Попробуй достань его теперь! И неожиданно наткнулся взглядом на Головешку. Тот, опершись на резное ограждение мостика, с задумчивым видом глядел куда-то вдаль.

– Тед, быстро в шлюпку!

– Да ладно тебе, Лео, кораблю еще тонуть и тонуть! – спокойно отвечал он.

В который уже раз я пожалел о вмешательстве целебного перстня в его психику – с этим получился явный перебор.

– Быстро в шлюпку, я сказал!

Наверное, все-таки неправ был капитан «Гливленской розы», когда смотрел на меня и не видел во мне Черного Корсара, – что-то во мне все же есть. По крайней мере, невзирая на безрассудство, Теодора как ветром с мостика сдуло.

– Капитан, давайте к нам! – донеслось из шлюпки сразу несколько голосов. – Теперь уже можно!

Вероятно, они имели в виду то, что капитан покидает корабль последним, и на «Морском орле» не осталось теперь никого. Но нет, было у меня одно дельце, ради которого стоило задержаться еще. Главное – спасти перстень. Он один стоит целого состояния благодаря своим чудесным свойствам и чрезвычайной редкости. По возможности, еще и шкатулку с драгоценностями. А также арбалет, саблю, кинжал и пояс. Он прошел со мной так много и видел не меньше меня. Ну и чудесную вещицу Прежних, с помощью которой можно дышать под водой. В общем, рисковать жизнью было из-за чего.

Глава 21

Когда я оказался в каюте, воды в ней было уже по пояс. Благо что корабль погружался в воду на ровном киле. Но это совсем не значило, что в следующий миг он не сделает оверкиль.

Этого не хотелось совсем. Когда верх становится низом и наоборот, ориентацию потеряет любой. Выбраться наружу в таком случае будет очень и очень сложно. Особенно если вовремя не обнаружить дыхательную трубку.

Я испытал немалое облегчение, наткнувшись на нее взглядом. Недолго думая сунул ее в рот, чтобы потом, когда корабль полностью погрузится, а руки будут заняты вещами, не разыскивать ее по карманам.

Вся предыдущая жизнь приучила меня к тому, что вещи всегда должны быть собраны. Ведь зачастую случается так, что приходится внезапно спасаться. Не изменил я своей привычке, и неожиданно став легендарным пиратом. Правда, забирать мешок с вещами мне и в голову не пришло: оружие куда ценнее тряпок. То же касалось и нарядов Рейчел. Уже на пороге каюты на миг застыл. Как будто бы не осталось в ней такого, ради чего стоило рисковать жизнью больше, чем следует.

За это время корабль уже полностью успел утонуть. Перед тем как всплыть, я проводил его взглядом, заодно пытаясь увидеть тробора. Разглядеть мне его не удалось, и все же я прощально махнул рукой. Вдруг, погружаясь в вечную тьму, он заметит мой жест и что-нибудь дрогнет в шестеренках его внутренностей или что у него там?

Первым, что я услышал, вынырнув, было:

– Не трогайте его! Одни боги только и знают, что он выкинет в следующий миг. А если то же, что и на «Гливленской розе»?!

Поначалу я решил, что фраза Алавира относится к Головешке. Только непонятно было, в какой связи она произнесена. Затем увидел то, после чего все вопросы отпали сами собой. На носу шлюпки на одной лапке, устремив две другие к солнцу, стоял уже оплаканный мною Гаспар. Вообще-то ему следовало бы свалиться в воду, но обычная логика по отношению к этому механизму неприменима.

Тогда-то мне стали понятны и слова Алавира: если тробор увеличит свой вес так, как он сделал это на борту спасенного нами корабля, шлюпка утонет со скоростью упавшего в воду чугунного утюга.

– Лео, ты живой! – обрадовалась моему появлению Рейчел. – И боги бы с этими перстнем и шкатулкой, тебе вообще не следовало ради нее рисковать, – добавила она после того, как перстень оказался у нее на пальце, а шкатулка – у самых ног. – Особенно ради шкатулки.