Везувиан

Я провела глубокий анализ нашей встречи и моего отношения к вам и сделала вывод, что общаться с вами по интернету мне легче в сотни раз. Но! Это совсем не значит, что я не желаю с вами встретиться еще раз. Вы очень загадочная личность, мистер Дораку. И я бы хотела разгадать вашу загадку.

Я снова пила в одиночестве и не могла найти себе места. Почему он не пишет мне? Что со мной не так? Хотя нет, я абсолютно нормальная. Если с кем что не так, так это с ним. Но эта утешительная мысль помогала слабо.

Он как книга с вырванными страницами. Я сгорала от нетерпения и желания узнать, что там, на отсутствующих страницах? И не могла.

Утром, увидев отправленное сообщение, я впала в ужас. Это снова была не я. Я бы ни за что не призналась в таком! Я удалила сообщение, надеясь, что Ян не прочитал его. И снова попалась.

Сообщение удалено.

Niten Doraku 12:13

Дорогая Стефа! Если ты опять наивно подумала, что я не успею прочитать твои ночные душевные откровения, то снова ошиблась.

Стефания Нарышкина 12:16

Мистер Дораку! Прекратите читать мои сообщения по утрам. Они предназначены не вам. И пишутся для того, чтобы их удалили не читая. Запомните это.

Niten Doraku 12:17

Хорошо, я учту.

Стефания Нарышкина 12:19

Так что же вы думаете о нашей встрече? Почему не выходили на связь два дня?

Niten Doraku 12:27

Было очень много работы – горел один проект. Два дня просто выпали из жизни. А когда наконец я доделал работу и решил проверить свой профиль – увидел ваше сообщение. Да, то самое, которое предназначено не для меня и подлежит безжалостному удалению.

Что касается встречи, то я вовсе не расстроен, а, наоборот, обрадован. Счастлив знать, что вы, увидев меня, не бежите прочь и не добавляете меня в черный список, а просите еще одну встречу. Вы не представляете, что это для меня значит.

P.S. Опять это Вы… Неискоренимая привычка.

Я улыбалась, читая эти строки. Это снова был он, мой плюшевый мистер Дораку. Как же Яну удается быть таким разным?

Перед второй встречей я тряслась еще больше, чем перед первой. Это как прыжок с парашюта – во второй раз еще страшнее, потому что теперь ты точно знаешь, что тебя ждет.

Ян арендовал тот же самый бар. Не знаю, почему для него это так принципиально. Он пытается максимально отгородиться от людей? Не понимаю.

Я ловила себя на мысли, что одеваюсь так, чтобы понравиться Яну. Зачем? Он же мне не нравился. Более того, Ян казался мне самым несексуальным человеком в мире. Так зачем же мне надо дразнить его?

Да и все равно я не знала, что ему нравится. В выборе наряда я постаралась скопировать его стиль, надела узкие черные брюки, длинный черный свитшот с рукавами три четверти. Надела подвеску в виде птицы с расправленными крыльями, сделала строгую прическу. Посмотрела в зеркало. Хм. Как будто собралась на похороны. Зато мы с Яном будем похожи.

Я сидела на высоком барном стуле и смотрела то на плавные движения пальцев Яна, то на его бледную открытую шею (сегодня он завязал волосы в хвост). Я разглядывала синюю жилку на белой шее и вслушивалась в мелодию. Сегодня на нем были черные джинсы и дорогой черный свитер из мягкой кашемировой ткани.

Через двадцать секунд игры Ян убрал руки с фортепьяно, развернулся и выжидательно посмотрел на меня.

Я напряженно думала.

– Ммм… Металлика?

Он кивнул.

– Угадала. А теперь песню.

– Ох, с этим будет тяжело.

– Послушай еще раз.

Снова заиграла мелодия.

– Не знаю, – сдалась я. – Не могу угадать.

Ян заиграл снова и начал петь. Голос у него был прекрасный – низкий, бархатистый, я могла бы слушать его вечно.

– The Unforgiven! – громко сказала я.

– Точно, – кивнул он. – С третьей попытки угадала. Давай следующую.