Вячик Слонимиров и его путешествие в непонятное

Тут Зазеркалье содрогнулось, как будто нарочно мешая Вячику додумать мысль. По полу, по стенам, по потолку прокатилась серия сильных неравномерных толчков. Вячик раскинул руки, чтобы сохранить равновесие, но так и не смог удержаться на ногах. Задребезжали стекла в полках. Покатилась пустая бутылка. Дверца секретера открылась.

* * *

Это, по-видимому, было одно из так называемых «сильных» возмущений, или модуляций, как называл это здешнее природное явление Сарафанов. Впрочем, как только Вячик поднялся на ноги, толчки заметно ослабли, а вскоре и вовсе прекратились. Мимо проплелся Матвей. Куда это Сарафанов погнал его опять?

«О чем я только что думал?» — Вячику казалось, что он, как никогда, был близок к разгадке! Но мысль, не успев созреть и оформиться, как будто ее действительно спугнуло возмущение, исчезла, издевательски вильнув на прощание хвостиком. Как некстати был этот толчок! Впрочем, его последствия этим не ограничились.

«Алле! Ты че, блатуешь, братан?!» — раздался откуда-то из глубины залов незнакомый голос. Послышалась возня, глухие удары, что-то упало, снова раздался невнятный возглас, а затем в коридор выскочил Мэтью, точнее то, что от него теперь оставалось. Головы у последнего представителя племени Толтеков уже не было. Рука болталась на разноцветных проводках и волочилась по полу вслед, как давеча поясок от халата. На этот раз Мэтью был совершенно наг, если так можно сказать о скелете. Он покрутился немного по залу, затем правая нога у него подломилась, он завертелся на месте, скакнул на одной левой и вдруг со всей силы обрушился на пол, рассыпавшись бесформенной грудой ошметков. Это явно были уже не проделки Сарафанова. Бедный Матвей! Черт дернул Сарафанова послать его в эти залы. А теперь он-то там, за шкафом, а я расхлебывай, думал Вячик.

— Эй, кто там? — крикнул он в темноту.

И, о чудо! На его зов из глубины залов действительно вышел такой, небольшого росточка, кудрявый и плотный. В руках он сжимал гибкий стальной жгут. Впрочем, это был не жгут, это была кобра. Новенький вырвал ее с корнем.

— За такие штучки знаешь… — Он размахивал останками змеи, надвигаясь на Вячика.

— Правильно, — спокойно ответил Вячик (он успел взять себя в руки). — За такие штучки — надо! Правильно сделал, что вырвал. Я вот не догадался…

— А ты что, не из этих, музейных? Экспозицию эту охраняешь?

— Нет, — ответил Вячик, — я такой же, как и ты, — посетитель.

— Какой, к чертям, посетитель! — сокрушался новенький. — В жизни по музеям не ходил. — Он хохотнул и покачал головой. — А с коброй неплохо придумано. Да еще этот выскочил, — он показал на то, что осталось от Мэтью, — зубами клацает, руки свои сует… Вот и дал ему раза… Теперь, наверное, штраф придется платить…

— Не беспокойся, ничего не будет, сторожей тут нет. Ты, кстати, как сюда попал?

— Сам не пойму. Я в гараже возле «Мэйсиса», на Шестой, свою тачку бросил, а пришел — хозяина нет, пошел его искать, там какие-то мастерские, подсобки… Я туда-сюда, тык-пык, да, наверно, не в ту дверь…Три часа здесь, наверное, ошиваюсь. Ты мне покажи, где выход, а то, понимаешь, машина стоит, деньги идут, жена расстроится, плакать будет. Дверь, в которую я залетел, она что, только внутрь открывается?

— Ага, правильно, только внутрь.

— Во-во, я так и подумал. А другая где здесь?

Вячик понял, что ему самому придется сейчас выступить в роли Сарафанова и ввести новичка в курс дела. Он решил быть как можно более терпеливым:

— Понимаешь, не знаю, как объяснить. Чтобы обсудить проблему выхода…

Новенький, однако, не оставил ему никакого шанса:

— Ты не объясняй, ты проводи. Кстати, будем знакомы, Хабибуллин. Новенький протянул для рукопожатия крепкую волосатую руку и увлек Вячика за собой.

Ну, держись, Сарафанов, подумал Вячик не без злорадства, нашлась и на тебя управа. Сейчас мы с Хабибуллиным вдвоем этот шкафчик…

По дороге он пытался втолковать Хабибуллину, что такое черные дыры. Тот слушал невнимательно, видимо не мог понять, к чему Вячик ему рассказывает это, потом что-то переспросил, недоверчиво покосился, не разыгрывают ли его, пошевелил кустистыми бровями и неожиданно хохотнул, почти что довольный: «Ну что ж, дыра так дыра. Где наша не пропадала. Нам, татарам, одна хрен». Только необычайная скудость воображения могла породить подобный оптимизм.

Сарафанова не было слышно. Отослав Матвея навстречу новенькому, он затаился и голоса не подавал, опасаясь конфронтации. Тем временем Вячик с Хабибуллиным подошли к тому месту, где несколько минут назад был шкаф, разделявший пространство на две половины. Шифоньера на месте не было! Некоторое время Вячик смотрел на освободившийся проход.

— Ну что ж мы стоим? Идем дальше. — Новенький потащил Вячика за руку, и они легко переступили невидимую для Хабибуллина черту.