Виагра для дракона

    Наконец странный мент дозвонился куда хотел. Он говорил сбивчиво и постоянно норовил сорваться на крик, о чем-то докладывая своему собеседнику. До моего сознания долходили только отрывки рубленых фраз. Как будто кто-то периодически включал тумблер громкости у меня в голове и потом резко выключал его. - Да товарищ генерал, очнулся....Я сам плохо помню, как не в себе был, наверное контузия дает о себе знать....Да, теперь понял, зачем надо было бетонировать... Нет, не горит. Обошлось....  Вы уверены? Это же чудовище, я вам говорил, он порвал титановые наручники! ....  Да я вас правильно услышал. Да, все понял, доставить до дому.

     Седой повернулся, с задумчивостью посмотрел на лежащий перед ним пистолет, махнул рукой, и, с выражением "будь что будет", начал деловито отстегивать меня от странной конструкции, служившей своеобразным «прокрустовым ложем».  Это сплетение искореженного металла походило на творение скульптора авангардиста, несколько раз проутюженное тяжелым танком.

     Я испытал к своему освободителю невольную благодарность. Лежать, задравши ноги к потолку в нагромождении металлолома и не иметь возможности пошевелиться было не очень-то приятно. Тело казалось чужим, голова пошла кругом при попытке подняться.  - Помогите. Мне не встать самому.  - В глазах смотревшего на меня человека промелькнула целая гамма эмоций  - недоумение, страх, понимание.

    Мужчина промедлил всего секунду и решительно протянул мне руку. На мое робкое "спасибо" Седой среагировал странно. Его лицо исказила гримаса не то страха, не то отвращения, но «пожалуйста» из себя мент все-таки выдавил.

    Я в милиции, а человека передо мной можно называть подполковник Заря, и он почему-то был женщиной, - эта мысль пришла ко мне в голову без всякой связи с какими-либо воспоминаниями. Тем временем седой подполковник подвел мое шатающееся из стороны в сторону тело к черному письменному столу, стоявшему прямо посреди громадного сводчатого зала. Потолки, подпираемые украшенными барельефами колоннами, терялись в полумраке где-то далеко наверху.

    Стрельчатые окна пропускали через запыленные цветные витражи совсем немного света. Его еле хватало, чтобы видеть как чудовищные тени, напоминающие исполинских летучих мышей, срывались со стен и с тяжким уханьем перелетали на другой конец зала.

    Меня, запутанного в тяжелые кованые цепи волокли к столу, который уже и не был столом, а все больше приобретал свою истинную форму: - вытесанного из массивных базальтовых плит алтаря-жертвенника.  Я упирался всеми четырьмя лапами, тщетно пытался достать обидчиков шипастым хвостом, ревел так, что со стен осыпалась каменная крошка, но алтарь неумолимо приближался.

    Силы были на исходе, я потерял много крови и, почему-то это казалось важнее, желчи. Тело предельно истощилось, огонь в сердце едва тлел, не в силах вырваться наружу, но группе рыцарей с головы до ног закованных в черные доспехи, приходилось нелегко.

   Холод. Снова несущее блаженство ощущение ледяной воды, льющейся за пазуху. Я сижу на стуле перед канцелярским столом, а седой подполковник с чудным именем Заряна, отложив в сторону пластиковое ведро, подсовывает мне под нос  бумагу.

     Я понимаю, что должен подписать какой-то документ. Почему-то вспоминается фраза, подслушанная в  фильме: - "никогда не подписывай бумаги спьяну". Мычу, и отрицательно трясу головой. Седой, как мне кажется, с облегчением откладывает ручку с бумагой в сторону. - Да и черт с тобой. Дальше без протокола будем говорить. Так даже лучше, не люблю врать.

    Тяжело вздыхает и поднимает что-то со стола. - На, забирай. Твой, говорят. - Он протягивает мне смутно знакомый черный пистолет. - Велено передать, чтобы было чем застрелиться.  - Я машинально запихиваю пистолет в небольшой рюкзачок.

     Место находится с трудом, рюкзак почти до упора забит тетрадями и какими-то толстыми книгами, украшенными изображенными на титуле людьми с ободранной кожей. Такой грубый натурализм неприятно меня удивляет. Я по слогам читаю заглавие: - "Атлас нормальной анатомии под редакцией Синельникова". Читаю вслух - так проще.

     Судя по вытянувшемуся лицу Седого, он чем-то сильно огорчен. - Да ты, паря, совсем мозгами раскис. - В его голосе больше досады, чем сострадания. - И впрямь придется мне сегодня таксистом работать, своих ребят я с тобой не отправлю.

     Как мы добирались, помню смутно. Но особых проблем не возникало, мой водитель оказался на диво покладист. Его  ничуть не удивила просьба отвезти меня не домой, а на "дачу к другу". Совершив короткий звонок начальству, подполковник без возражений изменил маршрут. Заря высадил меня у Кешиного забора уже в сумерках, ни слова не говоря. Вообще  Сергей Сергеевич оказался на диво сдержанным. За всю дорогу он не проронил больше двух-трех коротких фраз, да и те касались уточнения маршрута.