Вяземская катастрофа 41-го года

10. Командующим армиями разгрузить весь транспорт от ненужного имущества с тем, чтобы основную массу артиллерии и пехоты погрузить на машины, облегчить бойцов и после прорыва на первом рубеже быстро выдвигаться вперед, имея впереди каждой колонны 5 – 10 танков.

На флангах и путях отхода широко применять службу заграждений.

11. Тылы организовать эшелонами и иметь в центре боевого порядка.

12. Я буду находиться при штарме 3. Связь держать по радио и делегатами»[233].

В журнале сделана пометка, что директива подписана командующим Брянским фронтом генерал-полковником Еременко, за члена Военного совета – дивизионным комиссаром Шлыковым, за начальника штаба фронта – генерал-майором Жидовым (впоследствии – генерал-лейтенант А.С. Жадов, командующий 5-й гвардейской армией, но это отдельная история). Судя по архивному документу, упомянутая запись в «Журнале боевых действий Брянского фронта» сделана на основе полученной телеграммы (экз. № 8). Что за телеграмма и за чьей подписью – не ясно. Все эти пометки и записи в документе производят странное впечатление.

Более внятную картину мы находим в воспоминаниях Сандалова. По его словам, приказ был составлен в штабе фронта в Белеве, а для подписи его командующим в тыл к врагу был отправлен на самолете уже известный нам полковник Долгов. Но он так и не смог вручить проект приказа Еременко, так как штаб 3-й армии уже покинул место своего расположения во Вздружное (25 км северо-восточнее Трубчевск). После нескольких рискованных перелетов и посадок на У-2 в тылу противника Долгов вернулся в Белев. Хорошо хоть, что он не попал с документами в руки врага. Возможно, Еременко отдавал распоряжения войскам на основе ранее разработанного штабом фронта проекта приказа. По крайней мере, Сандалов высказал предположение, что один экземпляр у него мог остаться. Но остается неясным главное – когда и каким образом он был доведен до войск? Например, о положении опергруппы генерала Ермакова в эти дни ничего не было известно. На ее поиски посылали самолет, но безрезультатно. А в 50-й армии вообще ничего не знали о приказе Еременко. Не было известно и положение 121-й и 150-й танковых бригад. Ставка потребовала установить их местонахождение и связь с ними, указав конкретное место, куда им можно будет подать горючее и боеприпасы[234].

ОКХ весьма оптимистично оценивало обстановку, складывающуюся перед группой армий «Центр»: фронт обороны противника прорван в трех местах. Ожидается полное окружение и уничтожение около 70 крупных соединений в районах Брянск и Вязьма. Все в больших масштабах выражаются явления разложения[235]. Отметив, что противник подтягивает в район северо-восточнее Орла силы с танками с северо-восточного направления, вероятно, 416-й сд из Тулы, ОКХ потребовало от группы армий «Центр» уделить особое внимание быстрейшему окружению и сужению котла севернее и юго-западнее Брянска, а также воспрещению прорыва окруженного противника в тыл наступающим соединениям 2-й танковой армии Гудериана. К этому времени, по свидетельству врага, находившаяся севернее Брянска группировка (50-я армия с частями семи дивизий) была сдавлена в районе Дятьково – Цемент – Судимир (схема 9). На командование 2-й армии было возложено руководство всеми войсками (кроме подвижных соединений), выделенными для окружения и уничтожения группировки противника в районе Брянска. 7 октября командованию 2-й танковой армии Гудериана было приказано направить 24-й моторизованный корпус на Тулу и одновременно продвинуть вперед свой южный фланг путем наступления одного пехотного корпуса на Курск (но не дальше).

Войска Брянского фронта, оказавшиеся в оперативном окружении, все еще удерживали прежнюю линию фронта между участками прорыва. К исходу 7 октября части 50-й армии вели бои в районе Брянска. По явно устаревшим данным, западную часть Брянска к этому времени занимал полк 154-й сд, восточную часть города – отдельные группы танков противника. С запада перед фронтом 50, 3 и 13-й армий противник по-прежнему не проявлял особой активности. Данных о действиях и положении частей группы Ермакова не было[236].

50-я армия лишь в ночь на 8 октября начала выдвижение частей в северо-восточном направлении, где в оперативном построении противника были большие разрывы. Достаточно сказать, что части 18-й танковой дивизии противника были разбросаны по фронту от Кцынь на юг на расстоянии до 100 км. Сил для создания внутреннего фронта окружения с востока у немцев в это время здесь не было. Но оказалось, что Петров неверно понял задачу фронта. В Ставке думали не столько о спасении армий, сколько о разгроме прорвавшейся группировки врага. Петрову пришлось менять направление выхода из окружения. Только к этому времени Еременко вышел на связь с Генштабом с КП 3-й армии в районе Вздружное. Шапошников потребовал не отклоняться от ранее указанного Генштабом 7.10 направления и 8 октября подтвердил: