Vicbourne: художник и муза его души (СИ)

— Привет, дорогая. Как поживаете? – Альберт подошёл к Виктории и поцеловал в губы, поглаживая одной рукой по щеке, а другую перемещая на уже заметный живот.

— Что ты тут делаешь? – целых полгода они не виделись и поверить сейчас в то, что он приехал к ним, чтобы навестить, ибо соскучился, она отказывалась.

— Собирайся. Мы едем на скачки. – Альберт всё гладил живот Виктории, словно надеялся ощутить шевеления ребёнка. Виктория стала ещё прекраснее будучи беременной.

— Я неважно себя чувствую. Я не поеду. – Виктория попыталась выдавить из себя улыбку, надеясь, что Альберт поймёт её и оставит вновь в покое. Увидеть его для неё оказалось сильным эмоциональным потрясением.

— Это не просьба, Виктория. – уже приказным тоном произнёс Альберт, отчего она не на шутку испугалась. Виктория ощутила злобу, исходящую от него. И её это напугало. Она в недоумении смотрела на своего супруга, который уже убрал от неё свои руки. Боль внизу живота привела её в чувства и она вся нахмурилась, обнимая живот. Всё её тело бунтовало. Виктория чувствовала, что грядёт что-то плохое.

Ей потребовалось немного времени, чтобы собраться, после чего она вышла к нему и они направились на ипподром в абсолютном молчании.

— В честь чего ты устроил скачки? – поинтересовалась Виктория, когда они приехали и он помог ей выйти. На дворе было 24 ноября и никто не устраивал скачки в это время в их городе, ибо был не сезон.

— В честь ребёнка у тебя под сердцем. – они поднялись на самый верх в свою привилегированную ложу. На своём пути она видела только их людей и никого другого.

— Я не понимаю. – ипподром был пустым. Более того само поле не было подготовлено для скачек. Инстинктивно Виктория обнимала живот, словно пыталась защитить ребёнка от своего мужа.

— Ты правда думала, что я ничего не узнаю о тебе и об этом художнике? – он хлопнул в ладони, после чего из стойла вывели четыре лошади, к ногам которым был привязан никто иной, как Уильям. Он был без сознания и избит.

— Альберт! Ты с ума сошёл! – закричала Виктория, хватаясь за перила и крепко их сжимая. Она совершенно не воспринимала то, что он говорил.

— Именно. И давно. Так что, дорогая моя жена, чей это ребёнок? – люди Альберта привели Уильяма в чувства и тот сразу пытался освободиться, не обращая внимания на трибуну, где была его любимая.

— Отпусти его! Ты убьёшь его! – у Виктории началась настоящая паника и всё, что она могла делать, так это только кричать. Будто пыталась достучаться. Приказать. Но только её больше никто не слушался.

— Конечно же. И сделаю это с большим удовольствием, если ты не признаешься мне. – Альберт силой развернул супругу лицом к себе, держа её крепко под руку, причиняя боль.

— Признаюсь в чём?! – не выдержав, она начала плакать и пытаться вырваться, но свободной рукой он щёлкнул пальцами, после чего развернул супругу лицом на поле, крепко сжимая, чтобы она всё видела.

— Что ребёнок, которого ты носишь под сердцем не мой, что ты изменяла мне все эти годы с этим проходимцем! – по команде Альберта лошади стали расходиться в разные стороны, отчего Уильям закричал. Кто бы мог подумать, что он решит четвертовать его на глазах у своей супруги.

— Альберт! – она всё не прекращала свои попытки освободиться, но они были тщетными.

— Признайся же! Хотя бы раз в жизни скажи правду! – крики Уильяма сводили её с ума. Его прицепили цепями к лошадям и он был совершенно беспомощен, не мог выбраться.

— Хватит! Да! Ты прав! Это не твой ребёнок! Это его ребёнок! Пожалуйста, Альберт, остановись! – после признания супруги Альберт кивнул своим людям и те остановились, а Виктория просто рухнула вниз, у неё не было больше сил стоять на ногах.

— Видишь как легко говорить правду? – Альберт присел на пол рядом с ней и гладил её по щеке, улыбаясь.

— Не убивай его. – сквозь настоящие рыдания произнесла Виктория, её всю трясло от увиденного.

— Шутишь? Смерть слишком лёгкий конец как для него, так и для тебя. – впервые за всю жизнь Альберту было совершенно всё равно на слёзы любимой. Они не разрывали ему сердце. В один момент Виктория просто закричала, согнувшись пополам, рукой цепляясь за Альберта, буквально впиваясь до крови в него своими ногтями.

— Нет, ещё слишком рано. – эта боль, что была с ней с ночи, усилилась так, что Виктория больше не могла её терпеть. Более того для неё стало очевидно то, что происходило с ней.

— Что с тобой? – вот только Альберт не понимал, что происходит. Неудивительно, на самом деле, он редко что-то по-настоящему понимал, когда дело касалось его жены.

— У меня начались схватки. – Виктория продолжала крепко сжимать руку Альберта. Ей было тяжело дышать, она словно задыхалась.

— Какой чудесный день! – громко прокричал Альберт в воздух, смеясь. Но вот ей было не до смеха.

— Он умрёт. Мой ребёнок умрёт. – у Виктории началась самая настоящая паника. Ведь ещё было слишком рано. Совсем недавно она пересекла отметку в шесть месяцев.

— Я этого не допущу. Дыши, Виктория. Сосредоточься на дыхании. – Альберт поцеловал Викторию трепетно в лоб и взял на руки, унося прочь. Пора им было доехать до больницы.