Victory Park

Нужно уметь выигрывать, красиво или нет – неважно, просто выигрывать, подчиняя проигравшего, ломая его волю, разрушая планы, стирая или отнимая все, что тот успел сделать. Только такая победа может считаться окончательной, а в других нет никакого смысла, да и называются они иначе – временным преимуществом. Бубен не признавал ни поражений, ни красивых поражений, ни полупобед. Жизнь – это схватка, и полковник знал, что успех в ней обеспечивает лишь полное владение ситуацией, но вот полтора года он не сомневался, что контролирует парк во всех мелочах, и когда там рулил Алабама, и после него. Парк «Победа» был его плацдармом, с которого Бубна никто не мог выбить. Так он считал. Поэтому доклад Торпеды о двух гэбэшниках, работающих в парке, сперва вогнал его в ступор, а затем вышвырнул в бешенство. Галицкий – это пустышка, бездельник в погонах, и нет сомнений, что не Галицкий внедрил в парк двух оперов. Но кто же тогда? Откуда, откуда они взялись?

Торпеда молчал. Торпеда не знал, что ответить. Все, что рассказал ему Дуля, он уже выложил полковнику и теперь сидел тихо, пережидая вспышку ярости хозяина. Таким он Бубна не видел никогда: ни прежде, в Киргизии, ни здесь. Но Торпеда не удивлялся. Оба понимали, что если ГБ раскрутит всю парковую схему, то Бубна закроют лет на пятнадцать, а Торпеде предельно отчетливо светит вышка.

Ситуация была из тех, что нельзя ни скрыть, ни исправить, можно только взорвать! У полковника оставался последний ход, единственный ход, и красиво проигрывать он не собирался. Если ГБ лезет в его хлев, то и он насрет им в шляпу. Что там у них? Политика? Будет им политика. Если все сложится так, как он решил, то любые их обвинения станут выглядеть грубой неправдоподобной ложью, слишком очевидной местью, и никто не отнесется к ним серьезно. Вот пусть в ГБ и проигрывают красиво.

– Скажи своим ребятам, чтобы шли в отпуск на две недели, – велел он Торпеде. – Начиная с завтрашнего дня в парке никого быть не должно.

Вернувшись на Красноткацкую, Бубен велел секретарю срочно записать его на прием к замминистра.

Глава третья Штурмующие небо

1

Местом сбора Ирка назначила не привычный пятачок возле аттракционов, а небольшую поляну в дальней части парка, рядом с озером.

– Нас тут найдут? – засомневался Пеликан.

– Свои не заблудятся. А чужих мы не ждем, – Ирка решила устроить проводы Пеликана в парке.

Она сильно изменилась за несколько осенних дней, повзрослела, стала жестче и с ним, и с остальными. Пеликану было жаль Ирку, сам он давно подготовился к тому, что армии ему не избежать, и теперь смотрел на происходящее отстраненно, посмеиваясь над нелепостью происходящего. Менять что-то было поздно, да он и не хотел. Но у Ирки, не ожидавшей ничего похожего, вдруг разом обрушилась часть ее мира, и там, где прежде сквозили дружелюбным светом вполне благостные, хоть и не прорисованные до последней детали пейзажи, вдруг обнаружилась гигантская дыра, из которой тянуло холодом и безнадегой. Там длинная очередь мальчишек плелась через расчерченный строевой плац и уходила в никуда.

Ирка была из тех, кто в любой ситуации видит не данность, но лишь начальное условие, которое всегда можно изменить в свою пользу, поэтому спокойное безразличие Пеликана ее злило, а в его объяснениях она видела только слабость человека, сдавшегося прежде времени. Можно заболеть, можно закосить, можно заплатить врачу, наконец. Есть столько вариантов, каждый из которых натыкался на его брезгливое «как-то это унизительно, тебе не кажется?» Нет, ей так не казалось, но сделать она ничего не могла. Бешеная энергия Ирки требовала выхода, и когда она сказала: «Ладно, тогда давай устроим проводы в парке», Пеликан мысленно ругнулся, но уступил – она жила по парковым правилам, и не Пеликану было упрекать ее в этом. К тому же, он чувствовал себя виноватым.

Дело для Ирки нашлось, и она немедленно завалила Пеликана планами, как все будет устроено в вечер его проводов и кто будет приглашен.

– А где бухло на всех возьмем? – притормозил полет ее фантазии Пеликан. – Когда Федорсаныч твою днюху в «Олимпиаде» устраивал, он специально с кем-то в тресте столовых договаривался, а потом еще и меня туда погнал.

– С бухлом нам Катя поможет. И со всем остальным тоже – она тебя любит, – улыбнулась и прижалась к Пеликану довольная Ирка.

– Она не меня, а какого-то дипломата любит. И о твоих проектах представления не имеет. Составляй список, чтоб ничего не забыть, больше одного раза она нас вряд ли выручит.

Но Катю Иркины запросы не испугали.

– Давай так, малая, я выбью из нашего Семы все, что смогу. А чего не смогу, того не будет, договорились? – как и Ирка, Катя к своим обязательствам и обстоятельствам жизни относилась творчески.

– А что ты сможешь? – Ирка не захотела соглашаться вслепую.

– Да почти все, что ты написала, смогу. Я бы даже немного добавила, а то фантазия у тебя какая-то детская: конфеты, водка, лимонад.

– Пеликан, она надо мной издевается, – пожаловалась Ирка. – Там больше десяти пунктов на самом деле.