Victory значит победа (СИ)

Стоявший недалеко от двери парень пошевелился, словно ему наскучила одна и та же поза, и вытащил руку из кармана. Оттуда, вероятно, зацепившись за длинный рукав, выскользнул скомканный пергамент. Тихий звук, с каким он упал на каменный пол, однако привлек внимание высокого мужчины.

- Что это?

Парень, попытавшийся незаметно устранить эту досадную помеху, замер в полупоклоне.

- Ничего, милорд, просто ерунда…

Темноволосая женщина метнула на него недовольный взор.

- Ерунда, говоришь? - вдруг усмехнулся мужчина. - Школьное задание, Эйвери? Хочешь, я его у тебя проверю?

Кто-то издал короткий смешок. Теперь на лице женщины появилось удовольствие. Парень, напрягшись, одним движением схватил клочок пергамента и выпрямился. Повинуясь взгляду мужчины, женщина слегка танцующей походкой подошла к Эйвери и протянула руку.

- Прошу, миссис Лестрейндж, - скривил губы он. - Мне нечего скрывать.

Ничего не сказав, она так же плавно вернулась к столу, где сидел мужчина. Бумажный комок опустился на полированную деревянную поверхность.

- Кстати, Эйвери, ты сделал то, что я просил?

- Конечно, милорд… - Парень на мгновение заколебался. - Правда, с этим чуть не вышел провал… Мне пришлось…

- Она здесь? - прервал его мужчина, при этом неторопливо развернув пергамент.

- Да. Но вообще-то она не одна.

Пергамент был оборван, но красноватые глаза, бегло пройдясь по написанному на нем тексту, внезапно впились в строчки каллиграфического почерка.

- Откуда это у тебя, Эйвери? - резко спросил мужчина, вскинув голову.

***

В затылке пульсировала тупая боль и именно она привела меня в сознание. Первым моим порывом было поднять руки, чтобы ощупать свою голову, но оказалось, что как раз этого я сделать не могу. Руки были связаны в районе запястий и ко всему прочему вывернуты назад. Боже, что же это… Что произошло? Кто меня связал? А, главное, кто ударил? Впрочем, первое несомненно вытекает из второго. Кто бы ни ударил меня, он делал это не из добрых побуждений…

Потом я вспомнила о Паркинсон и, постанывая, попыталась встать. Неужели она в таком же положении, что и я? То-то она как-то странно смотрелась в темном чулане. Маловероятно, что ей захотелось провести там ночь. Паркинсон хоть и не слишком умная особа, но не до такой же степени…

Подняться никак не удавалось. Вокруг стояла почти кромешная тьма, к которой еще не привыкли глаза, и я постоянно обо что-то ударялась.

- Паркинсон… - проговорила я, стараясь перебороть подступающую панику, - ты здесь?

Никаких звуков в ответ, только мое шумное дыхание. Мне было страшно, страшно настолько, что из горла едва не рвался крик. Но я с усилием загоняла его обратно и в очередной раз переворачивалась со спины на живот, чтобы найти наиболее удобную позу для поднятия себя, как минимум, на колени. Обретя наконец вертикальное положение, я, отдуваясь, огляделась. Но ничего особенного рассмотреть не удалось. Одно было ясно: это был отнюдь не чулан, в котором меня застали врасплох. Черт, понять бы, где я… И куда подевалась Паркинсон.

Только подумала об этом, как откуда-то из темноты послышался слабый стон.

- Паркинсон, это ты? - напрягшись, тут же спросила я, до искр в глазах вглядываясь во тьму. Или искры были следствием удара?..

Стон на мгновение прервался.

- Кто здесь? - прошелестел испуганный голос.

И правда, Паркинсон. Не скажу, что я обрадовалась, но испытала едва уловимое облегчение.

- Ты что, не узнаешь меня?

- Новак? - недоверчиво уточнила она.

- Меня зовут Виктория Кленова, - поправила я с прежним оттенком раздражения.

Девушка, что странно, не стала огрызаться. Она молчала, вероятно, стараясь осознать собственное положение.

- Где мы? - наконец спросила она, почти не скрывая страха.

- Я могу об этом поинтересоваться и у тебя.

- У меня руки связаны, - жалобно проговорила она, не дождавшись окончания фразы.

Не знаю, надеялась ли я, что в отличие от меня Паркинсон окажется более свободной, но от ее слов сжалось сердце.

- Не могу тебя ничем обрадовать. Я связана тоже.

Ах, если бы палочка никуда не делась! Я могла бы дотянуться до нее и попытаться заклинанием как-нибудь ослабить или порвать веревку. Мне пришлось напрячь все силы, чтобы дотянуться до кармана мантии, но затем вспомнила, что в самый последний раз я сунула палочку во внутренний карман. А со связанными за спиной руками до него практически не добраться. Я чуть не застонала от отчаяния.

- Паркинсон, - позвала, еле отгоняя навернувшиесь слезы, - у тебя палочка с собой?

- Понятия не имею! - сквозь зубы сказала она, наверное, занимаясь тем же, что и я: пыталась освободиться.

- Ты можешь ко мне подойти? Тогда я проверю…

- Хочешь меня обыскать? Мою палочку взять?

- Предлагаешь другой вариант?

Еще чуть-чуть, и у меня начнется истерика. Я не боялась ни темноты, ни замкнутого пространства, однако все вместе, да вдобавок впивающаяся в запястья веревка, - плохо сказывается на психике.

- И где ты? - спустя минуту раздался глухой голос слизеринки.

- Здесь. Смотри, не споткнись…

До меня донеслось сдавленное ойканье. Кажется, споткнулась.

- Осторожно…

- Сама осторожно! - сорвалась Паркинсон. - Ничего не видно!