Victory значит победа

— Знаешь, я очень рада, что увидела их… Лили и Джеймса, — добавила я, словно он мог не понять о ком речь. — Такое чувство, что мой давний сон воплотился в реальность.

Он посмотрел на меня, однако ничего не сказал. Вряд ли то, что чувствовал сам Сириус, можно выразить обычными словами.

— Нам сюда. — Пройдя мимо стоящих вдоль стены старинных доспехов, он остановился перед винтовой лестницей. У нее были такие крутые ступени, что при одном взгляде на них начинала кружится голова.

Гарри, Рон и Гермиона обнаружились чуть в стороне.

— Мы решили, что на разведку пойдет Гермиона. — Взяв у меня мантию — невидимку, Гарри передал ее подруге. — Все равно под мантией не поместится больше двух человек, а при таком скоплении народа хватит и одного.

Гермиона так Гермиона, никто не возражал. Но дожидаться ее, чтобы не привлекать к себе внимания, условились не здесь. Едва она исчезла под легкой серебристой материей, мы вчетвером прошли на значительное расстояние, но при этом держа в поле зрения винтовую лестницу. К которой как раз в эту минуту направлялась целая группа рейвенкловцев. Я на удачу скрестила пальцы, глядя, как они, поднявшись, замерли перед абсолютно гладкой дверью, на которой имелось лишь что-то, по виду напоминающее птицу. Ворон — символ Рейвенкло, что тут удивительного?

Вскоре дверь распахнулась, и школьники вошли в рейвенкловскую гостиную, а Гермиона, видимо, вместе с ними. Долго ждать ее не пришлось.

— Идемте, — прозвучал откуда ни возьмись ее голос.

Мы прошли на несколько шагов, и девушка сняла с себя мантию.

— Ну что, видела статую? — нетерпеливо спросил Рон.

— Да, видела. — Она аккуратно сложила мантию и отдала мне. — Как я и предполагала, это статуя Рейвенкло. И, — Гермиона, выдержав многозначительную паузу, торжествующе посмотрела на нас, — на ее голове есть диадема!

— Здорово, конечно, но нам все равно это мало что дает, — медленно сказал Гарри, не заражаясь ее энтузиазмом. — Как она выглядит хоть?

— Ну… как обычная диадема, — развела руками Гермиона. — Помнишь диадему Флер? Она почти такая же…

— Да, припоминаю… Похожа на небольшую корону.

— Вот, а на диадеме Рейвенкло, вернее, на ее мраморной копии выгравирована кое-какая фраза: «Богатства в мире нет бесценней, чем разум сильный с правой целью».

— Девиз Рейвенкло, да? — хмыкнул Рон. — Ума палата дороже злата, кажется, так говорила Луна?

— Зря иронизируешь, — сказала ему Гермиона. — Это ведь действительно так. Знания иногда бывают нужнее, чем тысяча галлеонов.

— Смотря кому, — пробормотал он.

Вернувшись в комнату, я за неимением другого занятия принялась что-то рисовать на выпрошенном у Гарри пергаменте. Гермиона читала все ту же книгу про Основателей, Гарри и Рон запускали бумажные самолетики, которые кружили по спальне и все норовили заехать мне по макушке. Сириус же, снова обеспокоенный отсутствием Паркинсон, отправился на ее поиски, хотя лично я не видела в исчезновении слизеринки ничего особенного. Ну, ушла с квиддичного матча, так, наверное, потому, что не могла с нами долго находиться. Вернется, куда она денется.

— Вот увидишь, сидит Паркинсон где-нибудь в укромном месте и злится на весь белый свет, — поддержал меня Гарри.

Однако Сириус предпочел проверить это собственными глазами, а не гадать попусту.

— А что ты рисуешь? — спросил Рон меня, когда ему надоело возиться с самолетиками.

— Да так… Все, что в голову приходит. — Я подперла рукой подбородок, разглядывая свои наброски.

Подгоняемый любопытством, Гарри пристроился рядом.

— А вот это кто? — Он ткнул пальцем в эскиз женской головы.

— Задумывалась как Ровена Рейвенкло, но так как я никогда не видела ее, не уверена, что похоже…

— Значит, на ней та самая диадема?

Если то, что представляла я, можно было назвать диадемой, тогда да — диадема.

— Гермиона, — позвал Рон, — хоть на минуту оторвись от книги. Сколько можно читать!

Гермиона как бы нехотя посмотрела на него, но все-таки вняла его просьбе. Подавляя зевок, она присоединилась к друзьям.

— О, это Рейвенкло? — углядев портрет, сразу узнала она. — Только волосы на статуе были кудрявые, как на старинном парике, и…

— Что ты сказала? — внезапно воскликнул Гарри, заставив Гермиону буквально подпрыгнуть.

— Что?

— Что ты сейчас сказала, повтори!

— Ну… Я сказала, волосы на статуе кудрявые…

— А потом?

— Как на старинном парике… А в чем, собственно, дело?

Гарри будто не услышал ее, уставившись куда-то впереди себя.

— Статуя… парик… диадема… Почему мне это что-то напоминает?

Он прикрыл глаза, а мы втроем встревоженно переглянулись.

Тут открылась дверь, и вошел Сириус. Один, без Паркинсон.

— Вспомнил! — Широко улыбнувшись, Гарри распахнул глаза.

— Очень хорошо, что вспомнил, — похвалил Сириус. — А теперь говори, что именно.

— А где Паркинсон? — обернувшись, спросил Рон.

— Там же, где была, — с легким раздражением сказал тот. — На улице перед замком. Она гуляет, видите ли…

Он махнул рукой.

— Черт с Паркинсон, я в няньки к ней не нанимался. Пусть гуляет, замерзнет — сама придет. А у вас что происходит? Что ты, Гарри, вспомнил такое важное?

Мы дружно повернулись к нему за объяснениями.