Victory значит победа

— Мм… Спасибо, мы очень старались, — спустя две — три секунды откликнулся немного расслабившийся Джеймс. Наше внимание — внимание американских гостей, как думали все присутствующие здесь, явно льстило самолюбию этого баловня судьбы. Он довольно щурился, как сытый кот, и словно позабыл о стоящей рядом мадам Помфри, водившей волшебной палочкой над ним. Она напомнила о себе, когда тронула его плечо. Невольно охнув, Джеймс подскочил на месте.

— Прошу прощения, мистер Поттер, — смягчившимся голосом сказала целительница. — Но, похоже, у вас небольшое растяжение плечевых связок.

Услышав диагноз, Лили шагнула вперед.

— Джеймс, но ты же сказал, что с тобой все в порядке! — с возмущением проговорила она. — Что у тебя ничего не болит!

— Лили, — с еле уловимой усмешкой, но в то же время с несомненным беспокойством, произнес Сириус, — неужели ты думаешь, что он начнет перечислять что и где у него болит? Настоящие мужчины страдают молча.

С этими словами он хлопнул Джеймса по плечу, именно по тому, где мадам Помфри обнаружила растяжение. Лицо Джеймса перекосила болезненная гримаса, однако он, как истинный мужчина, не издал ни звука.

Поморщившись, я быстро посмотрела на Сириуса, стоящего рядом. Его взгляд, как и у Гарри, был направлен на лучшего друга, даже не подозревающего о том, кем на самом деле являются Саймон Грей и Гарольд Престон.

— Так! — внезапно рассердилась мадам Помфри. — Не понимаю, к чему тут такое столпотворение! Это больница или что?

Но так как это не особо воздействовало на окруживших Джеймса сокурсников и других членов гриффиндорской команды, она отдала четкий приказ всем освободить больничное крыло.

— Подождете, ничего страшного.

Но мы втроем не выполнил ее просьбу, наоборот, выждав, когда гриффиндорцы исчезнут за дверью, приблизились к кровати Джеймса. Задержавшаяся Лили смерила нас подозрительным взглядом.

— Самый подходящий момент, — едва слышно произнес Гарри.

Сириус медленно опустил руку в карман, неотрывно глядя на Джеймса, сделал короткий шаг и…

— Пожалуй, я останусь с тобой, Джеймс, — преувеличенно громко сказала Лили, возвращаясь. — Ты не против?

— Конечно, не против! — Будущий муж и отец засиял как стоваттная лампочка, не скрывая радости оттого, что она больше не сердится на него.

Гарри, будто зачарованный, не мог отвести от родителей заблестевших глаз. Даже у меня в горле возник странный комок, и я еле сдерживалась, чтобы нечаянно не шмыгнуть носом.

— Хм… Простите, вы хотите еще что-то сказать? — обратилась к нам Лили, видно, устав теряться в догадках, зачем мы до сих пор здесь стоим.

Джеймс, судя по его виду, сам был бы не прочь обмолвиться с нами словом по поводу недавнего разговора, но в присутствии моей сестры не решался. Вряд ли она обрадуется, узнав о «плане», который, впрочем, благополучно провалился стараниями неизвестных лиц.

— Нет. — Ограничившись коротким ответом, Сириус круто развернулся и стремительно пошел к двери.

Мы с Гарри среагировали мгновением спустя, слегка растерявшись из-за его неожиданного маневра, затем заторопились вслед.

— До свидания, — успела бросить на прощание я парочке. — Матч был действительно замечательный, и вы, мистер Поттер, летаете превосходно.

Так и хотелось добавить: «Вот от кого унаследовал талант непревзойденного ловца ваш сын».

Сириуса мы догнали уже миновав ожидающих перед госпиталем гриффиндорцев. Завернув за угол, он замедлил шаги.

— А почему ты ушел? — недоумевая, спросил Гарри. — Разве не ты говорил, что Обливиэйт — необходимая предосторожность?

— Я не смог! — со странной ноткой в голосе, похожей на горечь, сказал Сириус, не глядя в нашу сторону. — Просто не смог. Я слишком преувеличил свои способности, думая, что лишить друга одного воспоминания — это так легко.

— Ну, что ты… — помолчав, неуверенно сказал Гарри. — Наверное, ты прав. Я бы тоже не смог применить заклинание Памяти против кого-то из близких… Например, против Рона или Гермионы…

И тут, будто в такт его словам, из бокового прохода впереди вынырнули упомянутые Гермиона и Рон. В руках девушки была книга, та самая, про Основателей Хогвартса.

— Вы уже все сделали? — спросил Рон, когда мы встретились.

— Не совсем, — быстро сказал Гарри. — А вы что-нибудь нашли?

— Тоже не совсем, — призналась Гермиона, на ходу раскрывая книгу. — Вот, тут говорится, что у Ровены Рейвенкло действительно была диадема, но как она выглядит, мы не знаем… То есть здесь имеется описание, но оно довольно схематичное.

— Значит, нам остается только догадываться, что она из себя представляет.

— А разве во всем замке нет ни одного изображения Рейвенкло? — поинтересовалась я. — Например, я недавно где-то видела старый гобелен с портретом Годрика Гриффиндора…

— Где ты его видела? — искренне удивилась Гермиона. — И когда?

— Когда? — Я задумалась. — Примерно, недели две назад. А вот где… Не помню точно, не то на пятом этаже, не то на шестом. А ты что, никогда не видела его?

Она покачала головой. И, судя по всему, никто, кроме меня самой, этот гобелен не встречал. Странно…