Вид на доверие (СИ)

Да уж, нужно быть полным психом, чтобы добровольно вместо кого-то лечь в больницу. Но зато сейчас можно было окончательно понять, на что Виктор способен ради близких людей. И насколько Эштон ведет себя по-детски эгоистично со своими истериками по каждому поводу. Парень наклонился вперед, съезжая по дивану, и обнял Виктора за шею. Это не было жестом сочувствия или жалости, Эштон просто показывал, что _сейчас_ он рядом. Конкретно сейчас. Конкретно здесь.

Виктор благодарно внимал жестам любовника. Мог же ведь, когда хотел. Осталось дело за малым — приучить к такому на постоянной основе.

Мужчина извернулся, касаясь губами подбородка Эштона.

— Я не хотел ни пугать, ни читать нравоучительные истории, — сообщил он, укладывая ладони на руки парня. — Это не мораль, это просто кусок жизни. Страшный кусок, в котором я ни о чем не жалею.

Вик повертел в руках бумажник.

— Я на многое готов для тебя, Эш. Но в данной ситуации эти три месяца — лучший выход, и я могу лишь быть рядом и развлекать тебя, чтобы тебе не было тут одиноко.

Хотелось, чтобы Эш правильно уловил контекст. Виктор отчасти потому молчал, что не хотел ставить парня в неловкое положение “я вон что вынес, чего ты, три месяца не переживешь?”, которое парня бы спровоцировало только на брыкание. Вик никогда не считал произошедшее примером для подражания или предметом гордости, и такого восприятия — на сравнении — не хотел.

— Не нарывайся на отцовское решение, родной. Тут лучше, чем там.

Эштон вздохнул. Он понимал. Но лучше было бы дома. Клиника, даже в которой надо просто жить, не внушала ему доверия.

— Я постараюсь не хотеть сбежать отсюда при первой возможности, — сказал он, не меняя своего положения. — Но не могу ничего тебе обещать. Ты же знаешь — мне как стукнет что-то в голову, так я и начну делать то, что захочется.

Виктор откинул голову Эштону на плечо и зарылся пальцами ему в волосы.

— То есть теперь можно рассказать, как все было _на_самом_деле? — начал было с энтузиазмом Вик, но сразу издал смешок и хмыкнул. — Шучу, шучу. Пообещать могу я. Сделаю все, что в моих силах.

Мужчина забрался ладонью на макушку.

— А ты мне ничего не расскажешь? — спросил он и добавил:

— Я приму и отрицательный ответ.

— По поводу чего? — Эштон нахмурился. Сейчас он не понял, о чем речь.

— Очередной скелет из коллекции, — отозвался Виктор. — Откровенность на откровенность. Чего еще я не знаю?

— Я не знаю. Все мои скелеты ты сам уже вытащил, — поморщился Эштон. Может, было и не так, но парень до того привык все скрывать, что даже не задумывался о том, что на самом деле что-то оставляет в тайне.

— Как скажешь, — не стал допытываться Виктор. — А доверие восстановлено?

Эштон помолчал.

— Да, пока все в порядке, — сказал он. Никто не мог ручаться за то, что через пять минут кто-то из них не взорвется.

Мужчина в полумраке покосился на часы.

— Ты поел? — спросил Виктор, продолжая копаться в волосах Эша.

— Я пытался, но мой организм против, — Эштон скривился. У него было такое, но из-за кокаина. Сейчас, видимо, из-за того, что он его не принимал.

— Понятно. Тогда давай пока в душ, а то грязный весь, — Вик помахал перед глазами любовника блестящей ладонью, которой рылся в волосах, — а я что-нибудь легкое приготовлю. Совсем голодать тоже нельзя.

Мужчина за затылок склонил голову парня, чтобы добраться до губ.

— Тогда не стоит меня целовать, пока я грязный, — усмехнулся ему в рот Эштон, вставая со своего места и идя в душ.

— Тогда зубы почистить не забудь, — вдогонку хмыкнул Виктор. Рассиживаться долго не стал, помня о скорости помывки любовника. Кормить решил свежим салатом и какой-нибудь жидкой кашей, чем-то, что легко есть и переваривать. Среди круп нашлась манка, овощей разных Виктор заказал Рональду достаточно, заодно решил еще яйца сварить.

На плиту отправилось греться молоко и вода, сам мужчина начал нарезать салат.

Эштон вышел из душа помытый, чистый и гораздо более довольный. Есть ему также не хотелось. Один вид еды заставлял его морщиться.

— Может, я беременный? — усмехнулся он, садясь на диван.

— Не дай Бог, — с такой же усмешкой отозвался Виктор, сгребая салат и помидоры в тарелку и всыпая манку в молоко. Покосился на любовника, — тем более, тут что-то одно: уж либо беременный, либо с перманентным пмс.

Тем не менее, яйца Вик отложил, глядя на кислую мину любовника, и воду для них выключил.

— Салат поковыряй хотя бы, — Хил поставил тарелку перед парнем и вернулся к плите. — Кашу делаю жидкой — выпьешь просто, чтобы лишний раз челюстями не работать.

— А что, ты не хочешь детей? — Эштон взял вилку и поковырялся в салате. — Или тебе меня хватает? Хотя, судя по еде, ты явно меня в гроб провожаешь.

— Судя по тому, что сам ты есть отказываешься, я тебя из этого гроба вытаскиваю, зародыш анорексика, — Виктор покачал головой, помешивая манку.

— Как-то не очень лестно, — Эштон отправил в рот кусок помидора и прислушался к ощущениям. Вроде ничего. — И я не настолько худой, чтобы анорексиком быть.

Парень демонстративно поднял майку и показал на белый живот — впалый, но к позвоночнику не прилипал.