Вид на жительство

Старый тролль подошел к трону и плюнул на ступени. Вся делегация, следуя его примеру, по очереди «одарила» плевками основание трона Медноволосых и, не сговариваясь, повернулась к нему спиной. Кэльрэдин похолодел. Сомнений не было — северные тролли объявили эльфам войну.

Властитель спустился в Зал Рода и обратил свой взор к Зеркалу. Вот когда ему не помешала бы помощь Гвенд. Он умолял древний артефакт дать ему хоть какую-нибудь подсказку. И Зеркало смилостивилось. Кэльрэдин увидел свою возлюбленную, стоявшую на краю обрыва. Ветер развевал ее прекрасные волосы, а лицо казалось задумчивым. Внизу, под ее ногами, простирался лес. И там вдалеке… Кэль замер, пожирая глазами дивное виденье. Чуть поодаль сияли знакомые, чарующие глаз формы: Тонкие Озера. Она здесь! Буушган выполнил поручение!

Следующие несколько недель Кэль упорно пытался пробиться в лес к Тонким Озерам. Нечисть перебила два отряда эльфов, раненые, сумевшие спастись, твердили о небывалой ярости лесного народа. Больше людей Кэль выделить не мог — Большой и Малый Совет наблюдали за ним с нарастающим подозрением, он едва успел спрятать Ниэну в Башне у одного из порталов, когда маги из Советов заявились в замок якобы с проверкой защитных чар. А через несколько дней после самой кровавой попытки прорваться к Озерам посланники принесли известия с севера — тролли двинулись на Ондиган войной.

Дневник Нового Мира

Запись 4

Всю мою решимость чуть не смыло дождем. Густым, словно патока, и пахнущим гарью. Налетевший невесть откуда холодный ветер поднимал рябь на серой воде озера, в доме пришлось затопить печь. Местное щедрое лето намекало на то, что рано или поздно все хорошее заканчивается. Стиснув зубы, я принялась рыться в сундуках и узлах. Неизвестно, чем грозит мне предстоящий путь в незнакомом мире, но не хочу мерзнуть и голодать. Я сложила, все, что пригодилось бы в дороге, в рюкзак и большую спортивную сумку. Туда же отправился и гулум из специй, кофе, чая и шоколада. Шоколад очень питателен, а к специям в этом мире какое-то особое отношение, я не совсем поняла почему, но подозревала, что продажа пряностей, полученных от Бадыновых, и была основным доходом лекарки. Однажды я видела, как Кесса, распотрошив фабричные упаковки с палочками корицы и лавровым листом, пересыпала их содержимое в крошечные полотняные мешочки. Кажется, этими мешочками она расплачивалась с торговцами тканями и кухонной утварью, что несколько раз появлялись при мне на пороге ее дома. Впрочем, были у нее и деньги: медные, серебряные и золотые.

В вещах Кессы я нашла карту и нашла свое местоположение. К западу серой ниткой вился тракт; я вначале приободрилась, увидев, что Пельтреннат находится гораздо дальше, чем я ожидала (это могло означать, что у Кессы был повод задержаться), а потом вновь приуныла: судя по расположению хорошо изученных мной озер, художник-картограф не имел особого почтения к масштабированию.

Дождь все не прекращался. Рассудив, что утро в любом случае мудренее вечера, я легла спать и не сразу поняла, что за звук заставил меня подскочить и облиться холодным потом. В дверь стучали. Кесса позвала бы меня через ставни. Уходя, она просила меня задвигать массивные щеколды на двери и окнах и не открывать никому, кроме нее. Потенциальные клиенты всегда ждали ее во дворе под навесом, где можно было укрыться от ветра и разжечь огонь в жаровне. Я никогда не говорила с ними, мне было еще тяжело изъясняться на атче.

Но сейчас у двери кто-то был. И мне не оставалось ничего другого, кроме как открыть и испытать судьбу.

… Руки тряслись, я провозилась с щеколдой довольно долго. Спокойнее, Даша, скорее всего это клиенты Кессы. Поговорю. Заодно и узнаю новости, если хватит словарного запаса. Над дверью горел тусклый магический фонарь. Его «заправляли» бродячие маги с Плетениями, но последний маг был у Кессы еще до моего появления.

Дождь почти прекратился, но ветер выбил дверь из рук, чуть не свалив меня с крыльца. Компания была, прямо скажем, разношерстная: молоденькая девушка, двое долговязых парней в плащах с капюшонами, худощавый коротышка, приземистый толстячок и статный пожилой мужчина с седоватой бородкой. Не семья, это точно. Толстячок, старик и дама — люди, кажется, хуми по местному. Парни? Сложно сказать — из-под капюшонов выглядывают только острые подбородки. Коротышка — эльф, что ли? Водятся здесь маленькие эльфы с острыми ушами… и зубами?

Пришедшие воззрились на меня с удивлением. А у меня вылетели из головы все приветственные слова на атче.

— Оот! — наконец выдохнула я.

— Оот! Оот! — отозвались гости.

Девушка выступила вперед и заговорила. Голос у нее был мелодичный, но из всей фразы я поняла лишь «Кесса». Я совладала с собой:

— Кесса… нет. Город… Пельтренат…. Нок, фат, едч… двенадцать дня нет.