Вид с холма (сборник)

Стало вечереть. Работяги пчелы с острова исчезли, птицы угомонились, и только по редкому шуршанью и клекоту было ясно — они устраиваются на ночлег. По озеру разлилась чуткая тишина, слышались далекие сиплые сигналы электропоездов, отчетливо различались голоса туристов на соседних островах — там уже тоже зажглись костры и от одной стоянки к другой потянулись силуэты байдарок — как мы догадались, туристы направлялись на посиделки у костра.

— Как здесь замечательно, — сказала жена, подсаживаясь ко мне. — Надо же, мы владельцы целого острова!

— Я Робинзон, а ты — моя Пятница, — хмыкнул я с преувеличенной важностью.

Ощущение свободы и спокойствия вселилось в нас. Я подумал, как в сущности редко мы, горожане, бываем на природе, все несемся куда-то, суетимся, а ведь только здесь, отключившись от будничных дел, можно посмотреть на свою жизнь со стороны, проникнуть в суть вещей, восстановить душевное равновесие, ведь в городе ежедневно что-то теряем, с каждым днем что-то необратимо уходит от нас… Укладываясь в спальник, я с благодарностью вспомнил нашего московского знакомого, который расхваливал эти места. Предстоящая поездка к Вырубову представлялась интереснейшим путешествием. О самом леснике наш знакомый говорил скупо: интеллигентный ленинградец, инженер, выйдя на пенсию, поселился в лесу; любит животных, собирает и сдает в колхоз живицу — смолу.

— Сами на месте все узнаете, — заключил наш знакомый, — приедете, не пожалеете.

Мы вылезли из палатки, когда солнце только поднялось над озером, светлые полосы струились между ветвей, высушивая ночную росу на мхах и камнях, но воздух уже прогрелся и чувствовалось приближение жаркого дня. Над всем островом громко заливались птицы, а в редких паузах между трелями слышалось потрескивание коры деревьев, шорох прорастающей травы и грибов, вылезающих из-под листьев…

В трех метрах от нашего острова какой-то мужчина удил рыбу с надувной лодки. Когда мы спустились к воде ополоснуться, он поздоровался, извинился, что «ведет лов в чужих территориальных водах», и, кивнув на ближайший остров, спросил:

— Что ж не приезжали вчера вечером? Звали вас, звали?!

Жена объяснила, что после утомительной дороги мы рано легли спать и ничего не слышали, иначе непременно приплыли бы, а я выразил готовность восполнить пробел, нанести визит незамедлительно и намекнул, что среди наших запасов есть кое-что выпить.

На лице мужчины сразу появилась откровенная радость, в невероятном возбуждении он собрал снасти и заспешил к своему лагерю подготавливать встречу. Моя благоразумная жена попыталась убедить меня, что в такое время совершенно неуместно начинать знакомство с выпивки.

— Возьмем банку варенья для чаепития, — сказала она.

— Конечно, возьмем, — согласился я. — И возьмем банку тушенки и бутылку водки. Наверняка останемся у них обедать.

Мы сели в байдарку, и я в несколько взмахов весла достиг соседней каменистой суши.

Кроме рыбака на острове обитала его младшая сестра с мужем и их ребенок, мальчуган лет семи-восьми. С ними была лохматая собачонка. Как мы узнали позднее, компания уже около месяца жила на острове и успела порядком одичать. Они искренне обрадовались нашему прибытию. Мужчины помогли причалить и выйти жене из лодки; женщина, хлопотливо накрывая на стол — такой же, как у нас, плоский и отполированный валун — сверху махнула нам рукой и крикнула приветствие, мальчуган бросился в кусты и, вернувшись с крепкими боровиками, торопливо рассказал, как они плавают на полуостров и сколько там грибов, собачонка отчаянно крутила хвостом, выражая восторг по поводу нашего появления.

По размерам их остров был длиннее нашего, на нем тоже росли сосны, а на валунах располагались такие же, как у нас, моховые лужайки — на одной из них стояли две палатки и хозяйственная постройка — что-то вроде кухни под полиэтиленовым навесом.

Туристы оказались инженерами из Приозерска; они ежегодно проводили отпуск на Вуоксе, на островах, за продуктами ходили на байдарке в Беличье или на рыболовецком катере с полуострова Большой до Синево; о Вырубове слышали, но сами туда не плавали, объяснили, что до лесника два-три дня хорошего хода, но что на пути много узкостей и водосбросов.

Мы проговорили до полудня. Как я и предполагал, завтрак плавно перешел в обед и наша бутылка оказалась как нельзя кстати. Понятно, мы расстались друзьями.

Во второй половине дня мы с женой собрали палатку, уложили вещи в байдарку и, сделав прощальный вираж около острова добросердечных соседей, направились через озеро к деревне Горы, которая находилась на полпути до Вырубова.

Сильно припекало, но известное дело — с байдарки не окунешься, а приставать для купанья к берегу, тратить время не хотелось — я наметил прибыть в Горы до темноты — приходилось все время брызгать водой на раскаленное тело. Глядя, как я окатываю себя водой, жена смеялась и говорила, что меня разморило не солнце, а водка — это ее излюбленные колкости в мой адрес, она всегда сильно преувеличивает мою склонность к спиртному, а вот многие мои достоинства явно занижает.