Видение Гидры

Из-за моей новой работы в чикагской больнице я десять дней не был в доме Вилленборга. За это время Алансон успешно развил две последние операции. Йондра рассказала мне об этом перед тем, как я зашёл к нему в кабинет. Казалось, он просто добавил ещё два голоса из граммофона.

— Вчера, — заключила она, — он попросил меня прийти и позадавать ему вопросы. Он ответил на них без колебаний. А теперь… А теперь я чувствую, что он совсем потерян для меня! Даже та десятая часть его, которая может говорить со мной, не принадлежит мне, потому что с таким же успехом он мог бы говорить с диктофоном… О…

Что ж, я ничего не мог поделать, кроме как утешать её, и какое-то время она прижималась ко мне, судорожно всхлипывая. Я не помню точно, но, должно быть, я прошептал какую-то безумную фразу. Она отстранилась, глубоко вздохнув.

— Прости меня, Чарли, — сказала она очень тихо. — Видишь ли, я всё ещё люблю его!

Я вошёл к Алансону, держа язык за зубами, но всё, что я хотел ему сказать, вылетело у меня из головы, когда он перевёл взгляд на меня. Казалось, от них исходило мощное пламя, как будто мозг, расположенный за ними, излучал огонь.

Его не было за своим столом, он, по-видимому, расхаживал по комнате.

— Чарли! — хрипло воскликнул он. — Чарли, у меня получилось! Я могу выполнять десять операций одновременно — напрягаю свой мозг до последней клеточки! А умственная мощь, которой я располагаю, поражает даже меня самого. Математика? По щелчку твоих пальцев я могу решить математическое уравнение. Гипноз? Чарли, достань из бумажника купюру и разорви её пополам!

Я был не в состоянии отвести взгляд от его ужасных глаз, и теперь, казалось, из них исходила некая сила, заставлявшая меня тянуться к внутреннему карману. Мгновение спустя я с несчастным видом уставился на две разорванные половинки десятидолларовой купюры, валявшиеся на полу.

— Мысли для меня — это слова, — продолжал этот удивительный Алансон. — Я могу читать твои мысли, как книгу! Я вижу в твоём мозгу… я вижу…

Внезапно он замолчал, и огонь в его глазах угас. Я сглотнул, потому что всего мгновение назад мои мысли были заняты сочувствием Йондре за то, что она замужем за таким психическим монстром. Я ждал, что он взорвётся, но вместо этого он опустился на стул.

Он поднял лицо, на котором я снова увидел то напряжение, которое заметил в прошлый раз, но теперь оно было ещё сильнее.

— Чарли, — сказал он, — Йондра живёт в аду. Несколько месяцев назад я предложил ей развестись, но бедная дурочка отказалась — сказала, что любит меня!

— Она любит, — поддержал я. — Она выбрала тебя однажды и сделает это снова.

Минута молчания, затем:

— С этим нужно что-то делать. Впрочем, позже. Позволь мне рассказать тебе, почему я сейчас так… ну, в общем, полон энтузиазма. Вчера я полностью привёл свой мозг в сознательное состояние — полностью избавился от подсознания. Это было похоже на то, как будто я перешёл грань или достиг некой цели. Что-то, казалось, щёлкнуло у меня в голове, и я понял, что с этого момента мне больше не придётся беспокоиться о том, чтобы сохранить все мыслительные сегменты осознанными. Они будут осознанными и дальше! Почему так происходит — загадка!

Даже для него… Любопытная мысль…

— В любом случае, мои умственные способности теперь безграничны! Мгновенная математическая интеграция — гипнотическая сила — телепатия — да, но не только! Каким будет следующий шаг развития сверхразума?

— Победа разума над материей? — спросил я, с ужасом осознавая, что это он заронил эту мысль в мою голову.

— Ах…

— Лэнни! — воскликнул я, и внезапный страх пробежал ледяными коготками по моей спине. — Это… это неправильно! Может быть, так и должно быть — сознательный и подсознательный разум. Совесть — она исходит из подсознания, как тихий голосок, спрятанный глубоко внутри — направляет нас, удерживает от…

Вы когда-нибудь встречали человека, серьёзного по натуре, который редко смеялся, редко улыбался, а потом вдруг начинал гоготать как паяц?

Смех Алансона оборвался, но я видел, что что-то внутри него продолжало истерически веселиться.

Он вскочил на ноги.

— А теперь оставь меня, Чарли. Мне нужно обдумать все эти новые вещи!

Ну, я пошёл прямо к Йондре и посоветовал ей, по причинам, которые я не мог объяснить, уехать из дома на несколько дней и пожить в отеле. Я не мог сказать ей, что что-то перешло из его сознания в моё, а также из моего в его, когда он прочитал мои мысли. Что-то смутное, ужасное…

Но, конечно, Йондра отказалась.

В ту ночь мне приснился жуткий сон, в котором я увидел, как у Алансона внезапно выросли десять голов, каждая с глазами демона. Я бежал, пока не задохнулся, затем развернулся, и десятая голова чудовища, человеческая, с печальным лицом, глухо проговорила:

— У меня видение Гидры! Да, у меня есть это — Гидро-видение!

Я проснулся в холодном поту и обнаружил, что бормочу эту чушь.

Два дня спустя я снова был там. Он позвонил мне. Сначала я увидел Йондру, её лицо было глубоко опечалено. Затем я взглянула на Алансона и увидела, что его лицо стало ещё напряжённее. Оно раскраснелось, под глазами залегли глубокие тени.