Видение Нагуаля

Скажем, этиловый спирт (алкоголь) в тоталитарных государствах пользуется популярностью и поддержкой. И это наводит на размышления. Крики о "вреде алкоголизма" никак не влияют на ту атмосферу "молчаливого одобрения", которая царит в не-свободных странах. Несмотря на то, что алкоголь ведет к мутациям и вырождению в гораздо большей степени, чем, например, марихуана.

В чем тут дело? Просто алкоголь сужает сознание и упрощает сам процесс управления индивидом. Кроме того, надо отметить, что зависимость человека от марихуаны ниже, чем, скажем, от табака. Потребление никотина (более вредное, чем потребление каннабиолов — продуктов конопли) не расширяет сознание, не снижает работоспособности и, одновременно, вызывает устойчивую зависимость. Таким образом, курение табака делает общество более управляемым, оно порождает нашу не-свободу в биохимическом плане, нашу зависимость от табачных корпораций.

Что же говорить о веществах, вызывающих куда большее расширение сознания? Триптаминовые галлюциногены — естественный компонент биохимического цикла человека в отличие от алкоголя или никотина — могут быть только "самыми страшными врагами человеческого рода" в устах государственной пропаганды.

Все, что связано с сексом, тоже выходит за пределы дозволенного государством. Заниматься сексом — постыдно, убивать и показывать убийство во всех его формах — допустимо. Вот мораль сегодняшнего телевидения, кино и иных средств массового одурманивания. Этому тоже есть причины. Ибо убийство — это действие, обязательно сопровождающее любое общество, которое боится свободы. Убивать и показывать убийства — это соответствует государственному мышлению. Человек должен быть готов к убийству, если ему прикажет Родина (все допустимо во имя сохранения социума и государственности!). Убийство подавляет и внушает страх, потому оно приемлемо. Занятие любовью освобождает и дает независимую от социума (государства) радость — это вредно, стыдно, недопустимо. Секс должен совершаться под покровом тьмы, он необходим для размножения и только в этом смысле принимается как вынужденная неизбежность.

Социум попытался превратить секс в отправление физиологических нужд. И сегодня яростные пуритане с пеной у рта доказывают недопустимость никаких публичных проявлений сексуальности, ссылаясь на «духовность», к которой сами не имеют ни малейшего отношения. Их нисколько не волнует искусственность идей, возведенных в принцип. При этом они ссылаются на «народ», на "патриархальный уклад жизни". Судя по всему, они не подозревают, что человек, далекий от государственности (значит, наиболее близкий к свободе), относился к сексу с пониманием, радостью и естественным удовольствием. Это было частью его свободной природы. М. Элиаде писал о том, что народ, о котором так «пекутся» государственные мужи, от века полагал всю природу (и сексуальные отношения в том числе) — тем, что дано для радости, для осуществления себя в данных пределах.

"Мистическое единение с космическими ритмами, яростно отвергаемое пророками Ветхого Завета и едва терпимое церковью, стало ядром религиозной жизни сельских районов, особенно в Юго-Восточной Европе. Для христиан этих районов «природа» не мир греха, а творение рук Господних" (М. Элиаде. Аспекты мифа).

И здесь учение толтеков демонстрирует нам наиболее объективный и прагматичный взгляд, поскольку рассматривает секс как вопрос наличия или отсутствия энергии. Таким образом, нагуализм отпускает нас на свободу. Пока мы не создали цивилизацию видящих, где каждый сможет запросто узнать, каким объемом энергии он обладает, все отдано на волю собственной интуиции практика. Его не принуждают ни к воздержанию, ни к разгулу чувственности. И даже больше — секс не должен вас шокировать, возмущать или вызывать отвращение. Потому что подобные эмоции говорят лишь о вашей закомплексованности, о проблемах, с которыми нужно работать, о вашей не-свободе.

Как видите, нагуализм естественным образом преодолевает три наиболее сильных табу социума: смерть, секс и психоделики. Мы возвращаемся к естественному, необусловленному восприятию этих тем. Смерть становится нашим советчиком, секс воспринимается как вопрос энергии, психоделики — как средство, способное или не способное расширить наше сознание. Исходя из этих (абсолютно асоциальных) предпосылок строится отношение толтека к указанным выше областям жизни. Только идея свободы определяет поведение последователя нагуализма.

Состояние внутренней не-свободы, как уже было сказано, может порождаться не только социальным механизмом вроде тоталитарного государства. Религиозные институты также принимают активное участие в регламентации индивидуальной человеческой жизни. Их влияние тоньше, обращено в первую очередь на психический мир личности, значит — опасней.