Видение Степана или безумная хава нагила

исполнительной власти в Социалистической Республике Румыния, сочетавший функции спецслужбы и политической полиции.

В последствии, репатриировавшись старший Декель в Израиль, стал работать в известном, своими операциями по всему миру

Моссаде, и там также отличился в операциях по поиску и ликвидации после войны фашистов и нацистов германского рейха разных

рангов, повинных в уничтожении евреев. Подтвердив лишний раз прописную истину, бывших сотрудников Секуритате — не бывает!

Именно из них, а не из конторских «крыс» Секуритате формировался основной костяк оперативников Моссада тех времён, тогда он

был сформирован из людей безжалостных, порой чрезмерно жестоких засветившихся на бесконечной чреде ликвидаций. Там всегда

ценились люди безоговорочно выполняющие приказы, а особенно имеющие опыт ликвидаторов, именно такие, как дед семьи Декель

(в настоящее время, людей такого типа, называют простым и звучным словом — киллер).

Моссад (ивр. ха-Мосад ле-модиин у-ль-тафкидим меюхадим — «Ведомство разведки и специальных задач») — политическая разведка Израиля, по своему

назначению и функциям сравнимая с американским ЦРУ.

На эмблеме организации изображена минора, являющаяся гербом Государства Израиль, и девиз: «При недостатке попечения падает народ, а при многих

советниках благоденствует» (Прит.11:14). Вместе с этим, до недавнего времени девизом «Моссад» был другой стих из той же книги: «Поэтому с обдуманностью

веди войну твою» (Прит.24:6). Главный офис организации находится в Тель-Авиве на бульваре Шауль Ха-Мелех. Основные оперативные подразделения с1989

года размещаются в пригородах Тель-Авива. Количество занятых штатных кадров в центральном офисе предположительно достигает 1400 человек. При этом

набор внештатных не ограничивается никакими установленными нормативами и практически неограничен.

Пока Степан, тщетно пытался с помощью воды и примочек из салфеток унять режущую боль в глазах, его слизистые оболочки

носоглотки начали опухать и его дыхание стало затрудняться, он почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он стал задыхаться, его

сердце застучало в его груди очень и очень быстро, словно пытаясь вырваться наружу. Степан начал терять силы, нервнопаралитическая составляющая газа, предназначенного для применения в тюрьмах, начала действовать. Руки и ноги Степана

потеряли силу, он уже был не в состоянии держаться на ногах, и он повалился на ковёр в салоне, только успев позвать последним

криком, похожим на бульканье 16-летнего внука Даниеля, далее он уже почти ничего не помнил, словно в пелене.

Словно сквозь пелену сознания услышал, как внук вызвал амбуланс и два пожилых санитара израильтянина в белых рубашках и

оранжевых жилетах подхватив подмышки волокут его в машину скорой помощи. На воздухе снаружи к нему стало возвращаться

сознание, хотя боли немного утихомирились, сил в руках и ногах не было.

Уже в салоне машины, когда его уложили на кушетку, один из коронеров спросил у другого на иврите:

— «Понюхай его, а по случаю не пьян ли он?»

— «Нет не пьян!», ответил другой.

— «Тогда надень ему кислородную маску, а то ему похоже ещё не хватает воздуха, я слышу его отдышку!», — отпарировал тот, что

был за рулём и стремительно помчал машину скорой в бейт-холим (больницу). Внук Степана сопровождающий и сидевший рядом с

водителем, начал поспешно названивать маме, коротко сообщив о случившемся ЧП.

Но Степан не знал, что пока он терял сознание и его увозил для оказания экстренной помощи амбуланс в больницу, в это время, та

рыхлая и молодая еврейка, которая атаковала его, без на то причины газом, как правило применяемым в тюрьмах, уже успела

дозвониться в полицию сообщить в устном заявлении, что на неё напал какой-то «русский» в подъезде дома, и по этой причине она

вынуждена была применить газ, оправдывая свой бездумный и не обоснованный ни по каким соображениям поступок. Приехавший

наряд полиции приехал скоро, и перво наперво, отправился арестовывать для допроса Степана, ибо по их разумению, он совершил

нападение на военнослужащую Армии Обороны Израиля, что расценивается в Израиле, как теракт.

И так, не гадая, не ведая и не зная изворотов юриспруденции Степан стал террористом! Но это был наглый и бессовестный поклёп на

Степана. У его на протяжении в всей жизни было «золотое» непреложное правило, — никогда, и ни при каких обстоятельствах не

поднимать руку на женщину.

Полицейский с 4-х дневной щетиной в черной и новой форме постучал в квартиру возле которой развернулись события, создавшие

прецедент атаки военнослужащей перечным газом, инвалида 1-й группы пенсионера и гражданина другого государства, которого

пытаются обвинить в терроризме!

Дверь открыла Вера, она уже примчалась с работы, чтобы вновь уехать в приёмный покой больницы для помощи Степану. Не входя в

квартиру полицейский нагло и безапелляционно спросил:

— «Где ваш отец, я хочу допросить его!»

— «Его нет дома, так как его 15 минут назад увёз амбуланс в бейт-холим», — ответила Вера, она свято продолжала верить, что в

Израиле есть закон и законность.