Видимость

— Обещай никогда не покидать меня, никогда не влюбляться в другого мужчину. Обещай стать моей женой, обещай закончить нас?

Слезинка сорвалась и покатилась по щеке, я опустилась на стул. Мое отражение смотрело на меня из зеркала, закрепленного на столе, точная копия, незнакомый образ женщины, которая ничего не значила для меня.

— Кто я?

Надевая кольцо на безымянный палец, я все ожидала, что вернусь и увижу, что творилось несколько месяцев назад. Я внутренне умоляла, чтобы я могла увидеть свои воспоминания, но совершенно ничего не изменилось, а во мне только укоренилось желание все узнать. Я сморгнула и снова посмотрела на свое отражение. Покрытая легким загаром кожа, румянец, горящий на моих щеках, нежные розовые губы разомкнулись, позволяя жизни вдох за вдохом наполнять меня, но я не чувствовала себя живой, я ощущала, что внутри я мертва. Мое сердце наполнялось болью, когда моя пустая душа умоляла о теплом отношении и связи. Но одну вещь я ощущала очень четко, мой дух был все еще жив, он был мне необходим, чтобы продолжать бороться и идти по новой жизни с гордо поднятой головой. У меня не было другого выбора. У меня, по большому счету, не было ничего, к чему я могла возвратиться; или нет, скорее всего, не так, я не знала ничего, к чему я должна возвратиться. Данте был единственным, кто связывал меня с этим миром. Фотографии и его слова были единственными сведениями, которые могли пролить свет на мою прошлую жизнь

Решительно выдохнув, я яростно кивнула своему отражению.

«У тебя нет особого выбора, Стар. Тебе придется смириться с этим. Как и сказал Малик, все придет в свое время, а пока придется довериться Данте». Я улыбнулась внутренним словам, продолжая смотреть на себя в зеркало. «Он определенно любит тебя. Он подарил тебе фантазию, в которой сам был не заинтересован, он поставил твои желания выше своих. И если это не означает любовь, то тогда я вообще не знаю, что это».

Мой живой внутренний диалог придал мне смелости, чтобы подняться, зайти в гардероб и рыться там, пока я не нашла лодочки и не надела их. Свежий воздух окажет на меня хорошее влияние, может, я погуляю по саду. Я не доверяю себе настолько, чтобы уходить далеко от дома; я не помню собственного имени, не говоря уже о том, чтобы потом вспомнить местонахождение особняка.

Я тайно надеялась, что мне нравилось заниматься садоводством. Я жаждала посмотреть на цветы и растения. Я не понимала точной причины, почему хотела выйти на природу, но пожала плечами и согласилась с внутренним стремлением, слабо улыбнувшись тому, что я могу узнать о себе.

***

Я не могла сдвинуться с места, мои передвижения не имели никакого смысла. Мои глаза впились в бескрайние водные глади океана передо мной, сердце понеслось галопом, когда до меня дошло что место, где мы находимся, со всех сторон окружено водой. Я обошла все пространство вокруг дома, крошечный клочок земли был окружен прибрежными водами. Как, черт возьми, люди выбираются с этого гребаного острова?

Хотя волны, разбивающиеся о берег, должны были принести мне успокоение, но их вид возымел совершенно противоположный результат, зарождая ужас в моей душе с каждым следующим ударом вспенивающихся морских волн. Бескрайность водного простора не внушила мне ничего, кроме нового ощущения заточения, его удушающая хватка стискивала мои внутренности, когда я признала неизбежный факт того, что я не могла никуда уйти.

Глубоко в душе я знала, что Данте любит меня, и он был мои женихом, но чувство того, что у меня не было свободы передвижения, повергло в ужас. Мне было необходимо время, чтобы решить для себя, чего я хочу. Но у меня было такое ощущение, что все было уже предрешено за меня, мне не оставили ни единого выбора, кроме как провести остаток жизни с человеком, которого я совершенно не знала. Он говорил мне, что я не пленница, но при этом я была лишена преимуществ побега. Для меня это было тюрьмой. Я пыталась размышлять здраво, я не собиралась заставлять его усомниться во мне, или полагать, что прошлая я любила быть здесь, но теперь новые ощущения заполнили мое существо, вселяя в меня панику.

Большое черное облако нависло над моей головой, предвещая неминуемый шторм. Погода соответствовала моему настроению, раскаты ярости раздавались в моей голове, электрические импульсы прошлись по моим венам, заставляя увеличивать поступление кислорода к моим органам. Как он посмел заключить меня в такую ловушку? Как посмел единолично выбирать, куда мне идти?

Я резко развернулась. Данте все это время наблюдал за мной, стоя у основания изогнутых каменных ступеней, которые и привели меня к пляжу. Он смотрел на меня, сузив глаза, поэтому было не разобрать, что плескалось в них, но легкий наклон головы предупреждал меня, что он был разгневан. Но у меня не было ни единого предположения, почему.