Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии

– Просто. Помолчи минутку, а? Представь, – она подняла руки, словно брала что-то в рамку. – Представь, если какая-нибудь сволочь специально не включит большинство из этих нанобов. Или включит, скажем, только те, что отвечают за функции мозга и желудка. А остальные – просто мертвый биотех, или еще хуже – полумертвый, он сидит, поглощает питательные вещества и ничего не делает. Или запрограммирован на что-нибудь плохое. Уничтожать ткань, а не восстанавливать. Впускать не те протеины, нарушать химию в организме. Довольно скоро ребенок вырастет и получит букет проблем со здоровьем. Все опасные местные организмы, которых Земля не знала, – они ворвутся на борт, и ребенок сляжет с болезнями, потому что его имунная защита не эволюционировала после Земли. И что тогда будет?

Я скривился.

– Мы его похороним?

– Ну, до этого. Придут врачи и порекомендуют операции, или замену органов и конечностей…

– Надя, тебя реально давно здесь не было. Не считая военных условий и избирательной хирургии, уже никто не…

– Ковач, это аналогия, ты понял, нет? Суть в том, что у тебя тело, которое не работает в полную силу, которому постоянно нужен сознательный контроль извне, а почему? Не из-за какого-то врожденного изъяна, а потому, что неправильно используется нанотех. И это – мы. Это общество – каждое общество Протектората – тело, где девяносто пять процентов нанотеха вырубили. Люди не делают то, что должны.

– Например?

– Не управляют, Ковач. Не контролируют. Не следят за социальными системами. Не приносят безопасность на улицы, не руководят общественным здравоохранением и образованием. Не созидают. Не накапливают богатство, не организуют информацию, не проверяют, чтобы и то и другое текло туда, куда надо. Люди все это могут, у них есть нужные мощности, но они как нанобы. Их сперва нужно включить, людей сперва нужно научить. И в конечном итоге это и есть куэллистское общество. Наученное население. Нанотех демодинамики в действии.

– Ну да, значит, гадкие злые олигархи отключили нанотех.

Она снова улыбнулась.

– Не совсем. Олигархи – не внешний фактор; они как замкнутая подпрограмма, которая вышла из-под контроля. Рак, если хочешь вернуться к той аналогии. Они запрограммированы питаться остальным телом несмотря на то, чем это обернется для всей системы, и убивать любых конкурентов. Вот почему их нужно низвергнуть первыми.

– Да, кажется, этот спич я уже слышал. Уничтожьте правящий класс, и все будет хорошо, правильно?

– Нет, но это обязательный первый шаг, – ее возбуждение заметно нарастало, она говорила быстрее. Заходящее солнце окрасило ее лицо витражным светом. – Каждое революционное движение в человеческой истории совершало одну и ту же простую ошибку. Все видели власть как статический аппарат, структуру. А это не так. Это динамическая, текучая система с двумя возможными тенденциями. Власть либо аккумулируется, либо распределяется через систему. Большинство обществ живет в аккумулирующем режиме, а большинство революционных движений заинтересовано только в смене центра этой аккумуляции. Подлинная революция должна обратить поток. И никто этого не делает, потому что срутся от страха лишиться своего места за штурвалом в историческом процессе. Если уничтожить одну агглютинативную динамику власти и заменить другой, ты ничего не изменишь. Ты не решишь никакие проблемы общества, они просто вернутся под новым углом. А нужно установить нанотех, который разбирается с проблемами самостоятельно. Нужно построить структуры, которые позволят распределять власть, а не перегруппировывать. Ответственность, демодинамический доступ, системы законных прав, обучение азам политической инфраструктуры…

– Ой, – я поднял руку. Многое из этого я не раз слышал в прошлом от Голубых Жучков. И не собирался просиживать очередную лекцию, даже под красивым небом. – Надя, все это уже пробовали, и ты сама это знаешь. И судя по тому, что я помню из уроков доколониальной истории, народ, в который ты так веришь, получив власть, возвращал ее обратно деспотам. С радостью, в обмен не более чем на голопорно и дешевое топливо. Может, в этом для всех нас урок. Может, народу интересней пускать слюни над сплетнями и ню-фотками Жозефины Хикари и Рю Барток, чем переживать, кто управляет планетой. Никогда не задумывалась? Может, им так больше нравится.

На ее лице мелькнула насмешка.

– Ну да, может. А может, период, о котором ты говоришь, представляют в неправильном свете. Может, конституционная демократия прошлого тысячелетия не была ошибкой, какой ее малюют авторы исторических книг. Может, ее просто убили, отняли у нас, а потом врали нашим детям.

Я пожал плечами.

– Ну, может. Но если так, у них удивительно легко получается проворачивать раз за разом один и тот же трюк.