Вихрь

«Премьер-министр Венгрии граф Секи Пал Телеки в результате неожиданного нервного припадка покончил жизнь самоубийством».

А через несколько часов сотни гитлеровских танков, тысячи автомашин уже двинулись на юг, заполнив весь будайский берег Дуная. Адская гитлеровская военная машина была пущена в ход, чтобы задушить свободу югославского народа. В воздухе гудели сотни фашистских самолетов, а по земле ползли танки, грохотали моторизованные артиллерийские соединения, тяжелые грузовики, в которых с холодной надменностью германских скульптурных изваяний сидели гитлеровские солдаты. Все это было похоже на кадры из немецкой кинохроники. Жители Будапешта, убаюканные легендой о непобедимости Германии, махали платками, кричали «ура», хлопали в ладоши, даже не подозревая, что приветствуют своих будущих убийц…

А на горе в Королевском замке стоял гроб с телом Пала Телеки. Неожиданный нервный припадок? Тогда шепотом передавали даже слухи, что он погиб от рук гитлеровцев. Обе версии были неправдой. Получив фашистский ультиматум, он, как при свете молнии, увидел пропасть, в которую неудержимо влекло Венгрию, и виноваты были в этом преступный эгоизм класса феодалов и он сам, всячески его поддерживавший. В политике он не был циником, на сделку с совестью пойти не мог и нашел спасение в самоубийстве. Может быть, этим он надеялся предотвратить надвигавшуюся трагедию?

В этом он заблуждался, как и во многом другом. В день его похорон венгерское оружие в Югославии уже было пущено в ход. Напрасной была елейная, полная самооправданий лживая аргументация в регентском манифесте, будто мы выступили с оружием не против югославского народа, а в защиту подвергшихся опасности наших венгерских братьев. Наши руки оказались в крови, и мы навлекли на себя гневный приговор.

Уже чуть ли не само собой подразумевалось, что, когда через несколько месяцев гитлеровская Германия коварно нападет на Советский Союз, с которым она заключила договор о ненападении, наша господствующая верхушка первой станет соучастницей этой захватнической войны. Какое имело значение, что среди наших соседей Советский Союз был единственным государством, к которому даже по Трианонскому договору мы не имели никаких территориальных претензий? Но в конце концов существует и идеологическая война — «священная война», новый крестовый поход против «большевистской заразы»… А поводом для вступления Венгрии в войну послужила спровоцированная гитлеровцами бомбежка Кошицы…

За политическими кулисами Бардоши оправдывал эту спешку тем, что нам-де необходимо опередить румын и словаков, чтобы таким образом заслужить особое расположение Германии. Неужели это и явилось подлинной причиной вступления в войну? Неужели это произошло потому, что венгерская реакция, которая до сих пор любой свой шаг предпринимала только под давлением со стороны Гитлера и его нилашистских наймитов, на сей раз, проявив необычное проворство, с головой погрузилась в войну? Вовсе нет! Это была та самая война, подготовка которой вполне пришлась ей по вкусу. Растущий и крепнущий Советский Союз — свободная родина трудящихся — на протяжении двадцати лет искушал, расстраивал все мечты венгерской реакции, и теперь она ретиво ринулась на помощь Гитлеру в надежде, что Германия уничтожит этого врага. Она не нуждалась ни в давлении со стороны Гитлера, ни в понуканиях нилашистов. В «святом и прекрасном» деле войны против СССР вся венгерская реакция выступала единым фронтом, и в этом ей не мешали даже те, кто ради своей собственной материальной выгоды с беспокойством пытался оградить национальную независимость страны от поползновений со стороны гитлеровцев.

И венгерские войска двинулись на восток, чтобы помочь союзной «великой Германской империи» уничтожить «власть сатаны», «родину антихриста». Пропаганда опять взяла на вооружение преступный и глупый лозунг: «Бастион Запада в борьбе с Востоком». «Оградить христианскую культуру и западную цивилизацию от большевистского варварства!» — кричала она во всю глотку, распространяя невероятнейшую ложь о положении дел в Советском Союзе в тот самый момент, когда гитлеровцы подвергали зверскому, варварскому опустошению цветущие земли Украины.