Вихрь колдовства

– Вы меня не слушали, да? – сказала она все так же тихо. – Вы думаете, что знаете, кто я. Люди вроде вас всегда так думают. Я для вас просто обслуга. Человек, который бежит сломя голову, стоит вам нажать на дурацкий звонок. – Она перевела взгляд с Фортуны на Снида. – ДЗЫНЬ! Вы при этом чувствуете себя очень важными, не так ли? И настолько упиваетесь своей важностью, что ничего не видите, даже когда правда у вас перед носом. Может быть, если я повторю, на сей раз вы услышите.

Медленным, ровным голосом она произнесла:

– Это была я.

Бетти во все глаза глядела на миссис Чемберс, и обрывки догадок в голове наконец-то начали складываться. «Правда у вас перед носом…»

– Мне никогда не нравилось мое имя, – продолжила миссис Чемберс. – Жаклин… Слишком уж мило звучит. Я предпочитала свое второе имя, Робин. Видите ли, моего отца тоже так звали, и мне нравится, что у нас есть что-то общее. Это помогало чувствовать с ним связь, особенно когда его не стало. И наша фамилия была Фрост. Откуда взялось имя Джек Фрост, Ледяной Джек, я понятия не имею. Странное случайное совпадение. Видимо, прозвище родилось, потому что люди думали, что разбойник нашел смерть в самую морозную ночь. – Она сухо улыбнулась. – Так что да. Я – Жаклин Фрост, Жаклин Чемберс, Джек Фрост. Робин с большой дороги. Не разбойник – разбойница.

Глава 24 Разбойник и гадалка

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МАДАМ ДИВИНА

Предсказательнице было не по себе, и она уже два дня, с самого прибытия в Глухомань, не могла отделаться от этого чувства. Это было не физическое недомогание сродни зубной боли или подташниванию – скорее смутная душевная тревога, нарастающая словно туча.

Хрустальный шар вел себя странно. Поначалу гадалка думала, что ей кажется. Уговаривала себя, что все дело в ее собственных руках – это из-за них шар кажется то слишком горячим, то слишком холодным. В конце концов, здесь стоят редкостные холода. Однако на следующий день после приезда, ровно перед первым сеансом предсказаний, шар соскочил с золоченой подставки и покатился по столу.

– А ну-ка назад! – сердито пробормотала она. Но шар скользил по бархатной скатерти и уворачивался. Он кружил по столу, меняя направление всякий раз, когда гадалка думала, что вот-вот его схватит, и даже подкатывался к краю, словно угрожая упасть на пол и разбиться.

– Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь, – упрекнула его мадам Дивина, но, хоть и не показала виду, сердце у нее екнуло. Наконец ей удалось поймать шар – благодаря уловке: она отвернулась, словно он ее не волнует, а потом, быстро накинув на гладкую поверхность черный шелковый шарф, схватила беглеца. Шару это не понравилось, и он сделался таким холодным, что у мадам Дивины даже сквозь шарф заледенели пальцы. Она решила запереть шар в дорожном футляре и потерла руки, пытаясь их согреть. Первого посетителя она приняла с двадцатиминутной задержкой, однако строптивый шар надо было проучить. И после этого он действительно вел себя прилично, разве что изредка, в перерывах между посетителями, наполнялся хмурым серым туманом.

Но сегодня, на третье и последнее утро в Глухомани, шар отказался сотрудничать. Проснувшись, мадам Дивина обнаружила, что он сделался угрюмо-черным, и пришлось отменить несколько утренних сеансов; на этом гадалка потеряла несколько серебряных монет, что изрядно ее разозлило. Наконец она села за стол и со вздохом сложила руки.

– Ну ладно, – сказала она. – Давай начистоту. Ты мне что-то не хочешь показывать, да?

Шар по-прежнему упрямо чернел, но в глубине мелькнуло несколько серых завитков. Он слушал.

– Мне это тоже не по нраву, – продолжила мадам Дивина, чуть смягчившись. – Но ты знаешь мои правила.

На самом деле правило было всего одно. Очень простое правило, которому следовала еще ее мать, тоже предсказательница: не сообщать клиентам дурные вести. Да, предупреждать было можно. Осторожно намекать, что стоит избегать определенного маршрута или определенного человека, или в определенный день соблюдать осторожность… но тут требовался особый подход. За годы прорицаний мадам Дивина в совершенстве освоила этот навык. Им владели все лучшие гадалки. Люди хотят, чтобы их заинтриговали, а не запугали. Раздразнили, а не заставили ужаснуться. Способность заглядывать в будущее – привилегия, к которой мадам Дивина относилась со всей серьезностью. К тому же довольные клиенты рассказывали о ней знакомым, а те своим знакомым, и поток посетителей не иссякал. Это был хороший промысел, простой и необременительный. Он позволял заработать на хлеб с маслом и обеспечивал мадам Дивине безбедный образ жизни, к которому она привыкла.