Вихрь преисподней

– Он мучается, он не получает никакой информации. Разве ты не знаешь, что это за жуткая жизнь, эта жизнь в советской социалистической Москве! Смотри, какие кругом угрюмые, мрачные улицы!

Кругом были мрачные дома, которые наклонялись к Не-Маркетингу и заглядывали ему в глаза своими пустыми глазами, – черепа с пустыми глазницами, а не дома!..

– Какой еще «социалистической Москве»?! Ты сумасшедший! Я боюсь тебя! Куда ты нас тащишь?!.. – задыхаясь проговорил Иван Бобылев.

– Что, струсил?!..

– Чего струсил?.. Я не понимаю... – глаза Ивана Бобылева и в самом деле широко раскрылись от страха.

Как раз в этот момент мимо них в сторону гостиницы шли какие-то прохожие. Мгновенно повернувшись к ним Иван Бобылев выкрикнул:

– Люди, на помощь!.. Помогите остановить сумасшедшего!

Прохожие шарахнулись... Не-Маркетинг сорвался с места и быстро пошел следом за удалявшейся тоненькой фигуркой...

* * *

Они продолжали преследовать маленькую фигурку... Подросток нигде ни на минуту он не останавливался. Расстояние между ними то немного сокращалось, то увеличивалось, – Не-Маркетинг ругал все время отстававшего отца, но не решался бросить его и пойти дальше в одиночестве. Когда они все же почти догнали фигурку, та, перебежав дорогу, вскочила в отъезжавший от остановки трамвай. Двери вагона закрылись, по улице поехали машины, и трамвай тронулся...

– О, черт!

– Стой!.. Стой! Сейчас мы его догоним! – пытался успокоить сына отец. – Здесь ходит маршрутное такси!..

Когда на маршрутном такси они догнали трамвай, увидели: вдалеке, на приличном расстоянии от остановки, по улице двигается фигурка – по самой темной ее части, – она, словно нарочно выбирала именно такие места. Преследование продолжалось...

– Ты нарочно задерживаешь нас! Нарочно! – останавливаясь ругался Не-Маркетинг на все время отстававшего Ивана Бобылева, – он то и дело ждал его.

– Брось!.. Как ты поможешь ему? Как? – говорил отец.

– Не знаю... Не знаю... Но я как-то ободрю его, я объясню ему суть его мучений. Суть в том, что так мало событий, информаций. Я добавлю в его жизнь событий, информаций...

Иван Бобылев пошел быстрее, расстояние до фигурки, направлявшейся к темным дворам, начало сокращаться.

Подросток быстро завернул за угол дома и исчез. Прибавивший шагу Не-Маркетинг шел теперь так быстро, что отец опять не поспевал за ним, стремительно отставая. Не-Маркетинг завернул за угол – фигурки нигде не было... Он внимательно вглядывался в темные закоулки, в едва освещенный сквер – все было пустынно и безжизненно.

– Хватит, я больше не могу! Это какое-то безумие! Зачем мы за ним гонимся?! – прохрипел догнавший его Иван Бобылев.

– Идем! Идем скорей!

Миновали темный проходной двор: вот какая-то улица...

– Нигде нет! – в голосе отца чувствовалось облегчение. – Мы его потеряли!

Вдруг Не-Маркетинг воскликнул:

– Вон он, вон он! Я вижу его худенькую согнутую фигурку!

Впереди, в неярком свете редких уличных фонарей мелькнула какая-то фигурка действительно похожая на подростка.

– Я вижу, вижу как он борется с этим мрачным миром, в котором совсем нет информации!

Опять началось странное преследование... Плелся Иван Бобылев еще медленнее прежнего.

Он проговорил:

– Постой, не беги! Я больше не могу, я задыхаюсь!..

Не-Маркетинг не обращал внимания...

Так продолжалось еще какое-то время... Не-Маркетинг то убегал вперед, то останавливался и поджидал сильно отстававшего отца. Следуя за маячившей впереди фигуркой, они вышли к реке.

– Черт! Какие мрачные, какие ужасные дома здесь! – воскликнул Не-Маркетинг, в очередной раз поджидая, пока отец догонит до него.

Рядом стояло несколько больших, массивных форм и старой постройки мрачных домов, – многие их окна несмотря на позднее время оставались совершенно черными.

Двое уже шли по набережной... Вот и мост... Едва различимая в темноте фигурка двигалась впереди.

Старший Бобылев уселся на мраморную ступень моста.

– Я сяду здесь! Я больше не могу, честное слово! Я плохо себя чувствую, сердце что-то шалит!.. Куда идти?!.. Дальше совсем темно!..

Не оборачиваясь и больше не глядя на него, Не-Маркетинг быстро пошел дальше, – вслед за маленькой сутулой фигуркой, которая быстро удалялась от него и теперь уже скорее угадывалась, чем виднелась где-то там, в совершенно темной части набережной... Машин почти не было...

Вдруг, уже отойдя на некоторое расстояние от Ивана Бобылева, Не-Маркетинг остановился и обернувшись прокричал:

– Я так и знал, что ты бросишь меня в самую ответственную минуту, так и знал! Будь ты проклят! Будь ты проклят!..

– Гвоздик, стой! Стой немедленно! Я правда больше не могу бежать! Хватит сходить с ума!

– Черт его знает, что теперь со мной может случиться! Такая тьма кругом... Место совершенно глухое, – пробормотал Не-Маркетинг себе под нос.

Он отвернулся от отца и пошел дальше.

– Стой! Прошу тебя!.. Подожди!

Не-Маркетинг опять остановился... Повернувшись к отцу он крикнул:

– Нет, я не буду тебя ждать! Будь ты проклят! Будь проклят от имени всех подростков на свете!

Сидевший на каменной ступени Иван Бобылев вздрогнул...