Вихрь преисподней

– Мне нечего рассказывать... Черт побери, мне плохо! Я безумно устал!.. – ответил Пензе Не-Маркетинг.

Вдруг он замахал руками и эти жесты усиливали впечатление от его страстной речи:

– Отца ищут за убийство!.. Мне бы разобраться в самом себе!..

Не-Маркетинг говорил с огромным воодушевлением:

– Пенза, пойми, я хочу помочь тебе, но мне нечего рассказывать!.. Я чувствую: здесь у вас происходит действительно что-то не то... Как будто действительно что-то надвигается. Но мне этого не остановить. Я сам в себе полностью запутался: знаю только одно – я подошел к собственному финалу! Может, мне лучше отсюда, из вашей телестудии уйти, потому что чувствую, – на это место что-то надвигается!.. Что-то, что-то надвигается!

Люди, что стояли в этот момент поблизости, замерли. «Может быть это и спектакль» – думали они, – «Ну а что, если нет?!»

– Может, это и мой конец тоже?!.. – продолжал говорить Не-Маркетинг. – Вот такое же ощущение было у меня вчера, перед ураганом... Но если я нужен тебе здесь, Пенза, я все равно останусь!..

Он замолчал, глядя на Пензу широко раскрытыми глазами.

– Да, ты нужен мне здесь! – ответил Пенза громко.

– Я остаюсь!.. – так же громко подтвердил Не-Маркетинг.

Вся эта сцена слишком отдавала отрепетированностью и театральностью, а поскольку все – и газетные телекритики, а прежде всего, конечно, сами зрители – обвиняли Пензу в неискренности, в том, что он все время пытается воспользоваться мнимой наивностью телеаудитории, которая, на самом деле, не так уж глупа и простодушна, то все – прежде всего, конечно, сами работники телекомпании, – потеряли интерес к этому диалогу и последняя его фраза утонула в закружившей всех суете:

– Будь в зале!.. Внимательно следи за всем, а я... – прокричал Пенза.

«Идиоты! – примерно так подумали все. – Один вот-вот вылетит с работы... Второй... Ему бы адвоката для отца искать, а не произносить перед равнодушной толпой такие речи... Идиоты! Дела невероятно плохи, а они продолжают по старой привычке кривляться!»

– Мы начинаем передачу! – прокричал Пенза и повернулся лицом к сцене, словно намереваясь начать какой-то новый этап всей этой истории.

К Пензе подбежала какая-то девушка и показывая рукой в сторону, проговорила:

– Вас просят срочно подойти...

Там, куда она показывала, стоял какой-то человек.

Про него внук фотографа, наклонившись к Не-Маркетингу, сказал:

– Это начальство телекомпании... Я видел его в одной передаче...

По залу пронеслись крики распорядителей «Садитесь! Все садитесь по местам...» К Не-Маркетингу подскочил Маркетинг:

– Послушай, мне надо с тобой серьезно поговорить... У меня есть к тебе одно важное дело... Помнишь, мы с тобой говорили... Сейчас или никогда!.. Такого момента больше никогда не представится.

– Пошел ты к черту! – ответил Не-Маркетинг.

Со всех сторон неслись голоса распорядителей «Давайте скорей начинать!..», «Пенза, идите сюда!..»

Место съемки было ярко освещено... Свет резал глаза, в самом центре своеобразного подиума, окруженного рядами кресел, на которые рассаживались участники передачи, возвышалась модернистская постройка, – то ли вздымающаяся под потолок лестница, толи башня, на которую поднималась крутая лестница, – самые верхние ступеньки не были видны, так как на самом верху башни был укреплен огромный стилизованный портрет Пензы.

– Смотри, они начинают!.. Времени чрезвычайно мало...

– Что?.. Для чего?..

Маркетинг продолжил торопливо и нервно:

– Мне нужно поговорить с тобой... Это очень важно! Одно дело... Ты помнишь, мы говорили с тобой...

– Пошел к черту! Все твои новые боги – чушь! Всего этого нет. Ты просто сходишь с ума!

– Нет, ты не помнишь...

– Я все прекрасно помню... Пошел ты к черту!.. Вы все посходили с ума. Мне не до вашего бреда!..

– Послушай, мне надо сказать тебе кое-что очень важное... Все не так просто... Это не бред. Ты можешь пожалеть потом очень серьезно, что не выслушал...

– Пусть так! Пусть я пожалею, но слушать я не хочу!.. Пошел ты к черту!..

– Ты делаешь ужасную ошибку! Неужели ты этого не понимаешь: им только и нужно отвлечь тебя, чтобы переключился на что-то совершенно неважное, а самое важное ты только что упустил... Тут грандиозный заговор. Будут пожирать трупы... Помнишь, тот сайт, тот чат про карусели...

Не-Маркетинг вздрогнул и застыл. Какое-то сомнение на секунду появилось в его глазах. Но потом он словно стряхнул с себя это оцепенение:

– Пусть мне будет хуже, пусть я делаю ошибку, но – все!.. Никакого бреда! Я говорю тебе: пошел ты к черту!.. И больше мы с тобой никогда не увидимся!.. Я прекращаю нашу дружбу!.. Хватит про поедание трупов!

Маркетинг хотел сказать что-то, но осекся – рядом с ними возник внук фотографа. Минуту назад он разговаривал о чем-то с Эльвирой, но теперь быстро подошел к Не-Маркетингу, – Лебок метался по залу так, как будто у него здесь было множество незавершенных дел, которые он никак не успевает провернуть. Так же, как только что Маркетинг, он торопливо заговорил:

– Вы знаете о том, что ваш отец должен был придти сюда?

– Нет.