Вихрь преисподней

Он замолчал. Его вдруг явственно охватила какая-то нервозность. Неожиданно у него начала дергаться щека. Перемена в его состоянии была настолько разительной, что среди окруживших молодого журналиста и Не-Маркетинга прихожан случилось некоторое замешательство. Казалось, что на мгновение они оставили свои самые решительные намерения с тем, чтобы посмотреть, куда заведет молодого чрезвычайно нарядно одетого богохульника его новое состояние. Тот, меж тем, продолжал молчать. Пауза уже слишком затянулась, как вдруг он, словно очнувшись, проговорил с прежним пафосом:

– И вообще, это всё, вся эта религия – это заговор иудеев. У них ведь была цель. Да, цель: разрушить римскую империю!

– Да что за чушь! Я не верю вам! – воскликнул Не-Маркетинг. – Я после этого вообще не желаю продолжать этот разговор с вами. Это какое-то сплошное оскорбительное богохульство, а теперь ещё... И вы ли это?! Да вы же... – Не-Маркетинг осекся.

– Перестаньте... Это ум!.. И никакого национализма здесь нет. Я чрезвычайно уважаю всех заговорщиков. Это самые умные и приятные люди.

– Перестаньте вы! Перестаньте! Перестаньте! – закричал Не-Маркетинг. Ужасное напряжение, которое сковывало его с того самого момента, как Пенза начал говорить в церкви свои богохульные речи, прорвалось теперь наружу.

– Нет! Нет! Я чрезвычайно уважаю всех заговорщиков! Они – самые умные и приятные люди! – выкрикивал Пенза.

– Прекратите! Прекратите своё сумасшествие, иначе я сейчас заткну вам рот силой! – кричал в свою очередь Не-Маркетинг.

– Только попробуй! Тут же получишь сдачи! – не унимался молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист.

– Прекратите вы! Иначе мне придется устроить здесь драку! – кричал, брызгая слюной Не-Маркетинг. – Я ударю вас прямо здесь, если вы не прекратите! Зачем вы все это делаете?! Я не понимаю!..

– А зачем вы начали про нового пророка?! – в свою очередь кричал Пенза. – Вы первый начали про нового пророка! Вы сказали, что появится новый пророк нового бога!

– Новый бог!.. – воскликнул кто-то из прихожан. – Они проповедуют нового бога! Слышите, что они говорят?! Они же проповедуют нового бога!

– Нового бога?! Проповедуют нового бога? – раздался голос из гущи верующих.

– Нет, я сказал совсем другое, я сказал в другом смысле! – громко возражал молодому журналисту Не-Маркетинг. – Вы извратили мои слова... Вы не в себе, не в себе с того самого момента, когда пришли и сказали, что встретили привидение! Что-то странное с вами творится! Но вы перегибаете палку!..

– Да что же это такое?! Они же и вправду сейчас здесь подерутся! Совсем обнаглели, дьяволы! Что же это делается?! Уже им и храм божий – не храм! Дьяволы в храме божьем между собой отношения выясня-я-ю-ют! – заголосила одна из скромно одетых женщин, повязанная серым платком. Она стояла среди прихожан рядом с Не-Маркетингом и чрезвычайно нарядно одетым журналистом.

– Вон их отсюда! Гнать их, гнать их в шею! – закричал тот из прихожан, который только что хватал молодого журналиста за лацкан пиджака. К журналисту подойти он теперь не решился, а подскочил к Не-Маркетингу, грубо схватил его за руку выше локтя и принялся волочить к выходу.

Надо сказать, что несмотря на то, что среди прихожан раздавались многочисленные призывы поступить с богохульниками самым решительным образом, они, тем не менее, до сих пор не набрасывались на журналиста и Не-Маркетинга. Поначалу, эта временная терпимость была связана с тем, что не все наиболее активные прихожане вникли в суть дела, потом – потому что сколько-то минут всё же требовалось для того, чтобы дойти до определенного запала, затем часть из них сбил с толку некоторый диалог, а потом и перепалка между журналистом и Не-Маркетингом, так что хоть множество криков и было, но критическая масса, отделявшая верующих от того, чтобы наброситься, странным образом слишком долго не набиралась. Теперь же, хватание одним из прихожан Не-Маркетинга за локоть, окончательно сдвинуло всё с прежней точки – примеру этого верующего последовали и остальные многочисленные прихожане. Они гурьбой навалились на журналиста, на Не-Маркетинга и поволокли их к дверям храма.

Молодой журналист, который изо всех сил расталкивал своих обидчиков, не считаясь с тем, что вокруг него больше половины народа были женщины и осатаневшие богомольные старухи, большей частью двигался к дверям самостоятельно – хотя и медленно, принужденный огрызаться, как травимый собаками крупный зверь. Не-Маркетинга же толпа вынесла мигом и он изрядно натерпелся от дравших его за волосы и больно тянувших его в разные стороны за одежду большей частью почти бессильных, но находившихся в подавляющем множестве ручонок.