Вихри Валгаллы

– Так, значит, так, – вздохнул профессор и продолжил: – Обманывают тебя, Яша, в этом все дело. Люди, которые тебя окружают, с которыми ты сейчас ближе всего общаешься, строят грандиозную интригу, исторических, можно сказать, масштабов. Заговор, если угодно, способный весь мир еще раз с ног на голову поставить…

– Это я знаю. Сам, так сказать, один из строителей, – насмешливо оттопырил нижнюю губу Агранов.

– Дурак! – вдруг сорвался на крик Удолин. – Не знаю, что там ты надеешься построить, а пока тебя как строительный материал используют… Несколько человек… Один, два, три… пять… – Прикрыв глаза, он словно пересчитывал сейчас тех, кого видел внутренним взглядом. – Да, пять человек составили план, в котором ты… не пойму, то ли приманка, то ли главная жертва. Не хватает ясности. В тумане все как будто. Или меня астральное зрение подводит, или их защищает что-то… Думай сам, Яков, догадайся, на чем тебя подловить могут те, кому ты доверяешь полностью, в чьих руках судьба твоя, как Кощеево яйцо. В какой игре и для каких целей за болвана подставят… Ибо ждет тебя, Яков (хотел бы я ошибиться), смерть скорая и лютая, если не догадаешься, кто и зачем тебя погубить хочет.

Но мысли Агранова были сейчас направлены только в одном направлении.

– Подумайте, Константин Васильевич, подумайте, как это может быть связано с теми полковниками? После нашей последней встречи они исчезли. Мы с ними заключили соглашение. Какую-то его часть выполнили они, какую-то я. Войну вот закончили, сами видите. Ну а теперь? Они как раз и могут меня за болвана посчитать и в совсем большой игре моей головой расплатиться…

– Да что ты споришь, шлемазл! – От возмущения Удолин перешел на идиш. – Уж тех-то господ я никогда и ни с кем не спутаю. Вот кто нам с тобой сейчас и нужен! Найти бы их, может быть, и спасешься еще. Только далеко они сейчас. Чувствую я их присутствие еле-еле, но чувствую, а вот в нашем мире или в надмирных сферах – понять пока не могу…

– Скорее уж в надмирных, – стараясь сохранять привычный самоуверенно-насмешливый тон, ответил Агранов, хотя стало ему как-то не по себе. Угадал и это старец. – Один из них, Александр Иванович который, убит недельки две назад. А вот про Андрея Дмитриевича, действительно, сведений не имеется…

– Убит? Быть такого не может. Что я, по-твоему, ауру живого человека от некробиотической не отличаю? Живы оба, и надо их искать… Твои же здешние друзья – враги тебе, все до одного. Не вижу среди них верных тебе. И кровопролитие ждет Москву и Россию совершенно чудовищное. Хуже, чем в восемнадцатом году. Думай, Яша, думай… А то давай прямо сейчас с тобой сбежим! Есть у меня под Осташковом место тайное, там отсидимся…

– Подождем еще, Константин Васильевич. Совсем плохо станет – сбежим. Я вас не брошу. Только Агранова так просто не съешь. Зубы обломают…

А вот теперь, когда прошел еще один отвратительный, сумбурный день, как-то отстоялось в голове все сказанное профессором и несказанное, а только обозначенное намеком, всерьез подумалось Агранову, а не затеяли и вправду товарищи по заговору свою собственную игру? Лучше всего сейчас пробиться на прием к самому Троцкому и изложить все свои соображения. Но удастся ли? Он не знает ничего сверх того, что ему было доложено перед смертью Дзержинского, он с удовольствием воспользовался поводом избавиться от политических противников и просто недостаточно лояльных к нему соратников, а уж скоропостижная смерть Ильича вообще была яичком к Христову дню. Теперь он занят вопросами государственного строительства и внешней политикой, вполне доверяет (или делает вид?) своей ВЧК, буквально на днях переименованной в ГПУ. Впрочем, правильно, новая власть нуждается в новых названиях, символизирующих дальнейший прогресс и разрыв с непопулярной в массах политикой…

Агранов жадно докурил папиросу, раздавил начавший тлеть мундштук в пепельнице из снарядной гильзы, снова поднял трубку, вызвал сменившего его на посту начальника секретно-политического отдела Вадима Самойлова.

Уже целый час тянулась раздражающая Агранова тягомотная, какая-то невсамделишная беседа, когда стороны то начинают спорить по пустяковым вопросам, уточнять и сравнивать поступившую из разных источников информацию, то дружно соглашаются, что делать надо немедленно, только непонятно что… Якову Сауловичу все больше начинало казаться, что совещание это – просто устроенная для него лично инсценировка, все остальные на самом деле знают нечто остающееся для него тайной и просто тянут время до назревающих важных событий. И Агранов, мрачно глядя в стол, изображая такую же, как у других, озабоченность, размышлял, не пора ли действительно смываться? А то, чего доброго, сам окажешься в хорошо знакомых подвалах, куда отправил очень и очень многих. Единственное спасение – как можно дольше прикидываться ничего не понимающим дураком, готовым втемную выполнять чужие замыслы.

ГЛАВА 18