Викинг

Осторожно ступая, они прошли несколько десятков шагов в абсолютной темноте, пока впереди не замерцал слабый отблеск дневного света. Еще немного — и можно было кое-как разобрать окружающую обстановку и больше не опираться при ходьбе о стену.

— Стойте! — вдруг воскликнул Юрий Михайлович. — Отключу фотоэлемент. Тут ведь небольшое взрывное устройство установлено. Мало ли. Вдруг кто-нибудь найдет ход и попытается через него пробраться в дом.

— А в случае бегства ты бы тоже вот так лазил фотоэлемент отключать? — засомневался Викинг, наблюдая, как Долгорукий по локоть засунул руку в какую-то нишу в стене.

Долгорукий почти успел вытащить руку обратно, но в этот момент Викинг ухватил его за голову и резко ее повернул. Юрий Михайлович рухнул на землю, сжимая в руке пистолет, так и не сказавший заключительного слова в их затянувшейся беседе. А Викинг пошел дальше — туда, где все ярче разгорался свет в конце туннеля.

* * *

И так бывает — проще самому перебить десяток головорезов, чем обратиться за помощью к старому другу. По возвращении в Глотов первым делом Викингу требовалось, чтобы Наумов выполнил ему одну работу. Без этого он просто не мог двигаться дальше. Но их последняя встреча вовсе не располагала к продолжению контактов, напротив, как бы подталкивала Глеба к окончательному разрыву всяких отношений. Лишь после мучительной борьбы с самим собой он набрал намертво вбитый в память номер телефона:

— Паша, это Глеб. Мне срочно нужна твоя помощь как эксперта-криминалиста.

Когда они встретились, Викинг удовлетворенно отметил, что с приятелем случились заметные перемены к лучшему. Он не лез с разными вопросами, больше слушал и охотно согласился помочь, тем более, что для специалиста дело казалось не самым трудным и в то же время довольно необычным. Рассуждения Викинга были весьма логичны. Раз вход в арсенал открывается с помощью определенного кода, то на кнопки пульта, обозначавшие цифры этого кода, давили чаще других. Следовательно, они должны отличаться от других кнопок, как уже побывавшая в игре колода карт от только что распечатанной. Правда, на глаз определить это было невозможно. Но на то и существует наука, а также друзья, которые эту науку представляют.

Викинг не стал объяснять, зачем ему понадобилось точно знать, какие кнопки на пульте самые потертые. А Наумов не стал этого спрашивать. Он забрал пульт с собой и в тот же вечер вернул его Глебу.

— Записывай: 0, 1, 3 и 6. Это цифры какого-то кода, и я по-прежнему не собираюсь ничего у тебя о нем спрашивать. А насчет сброса здесь вообще никаких проблем: кнопка с буквой «С».

* * *

Викинг умел ждать. Вот уже несколько часов он наблюдал за другим берегом реки, где среди разномастных, но обязательно крупногабаритных домин стояли и хоромы Перстня. Илья Самойлович отхватил неслабый участок, соток в тридцать, но жилплощадь использовал крайне непродуктивно. Словно в насмешку над некоторыми местными мини-помещиками, устроившими в своих усадьбах настоящие теннисные корты, он установил стол для пинг-понга. Неподалеку располагалась скромная оранжерея, а еще дальше — непонятного назначения приземистое сооружение с плоской крышей. Даже спутниковую тарелку — непременный атрибут коттеджной жизни — Перстень не удостоился пристроить на верхотуру своего загородного замка.

День клонился к закату. Илья Самойлович направился в оранжерею кормить своих любимцев. Двое телохранителей околачивались поблизости, нетерпеливо посматривая на часы. Ровно в девять к участку подрулил «Опель». Из него выскочила парочка сменщиков. Двое парней, сутки присматривавших за хозяином, уселись в «девятку» и рванули в город.

Викинг приободрился. Он знал, что после ликвидации Седого Жерех относится к Перстню, как к старшему брату: с почтением и даже некоторой угодливостью. При таком раскладе Перстень вполне мог бы обойтись и без охраны — все равно никто из уголовников его и пальцем тронуть не посмеет. А от других неприятностей — и Перстень должен был бы это понимать — его не спасет никакая охрана. Но Илья Самойлович всегда любил перестраховаться, тем самым порадовав Викинга. Захватить одинокого, старого, практически беспомощного человека — такое занятие было Глебу не по душе. Присутствие охранников заметно осложняло задачу — теперь придется использовать хотя бы часть своего умения. А это уже совсем другое дело.