Викинг

— Ментами там уже и не пахнет. А если тебе мало, незачем лишнего халявщика с собой тащить. Не хочешь за полчаса работы двенадцать с половиной лимонов получить — так и скажи. Другие желающие найдутся.

Сыч мигом прикусил язык. Как же глупо с его стороны пререкаться в ситуации, когда надо со всем соглашаться. Даже если парень предложит работать даром. Потому что все их нынешние договоренности — пустой звук. Там, на месте, они с Лишаем найдут возможность прикарманить все денежки. Конечно, мочить этого клоуна никто не собирается. Хватит с них и одного жмурика. Достаточно огреть парня колом по башке, забрать кассу и смыться. Найди их потом попробуй. А найдет — ему же хуже будет. Не побежит же этот дурачок жаловаться в милицию, что у него забрали краденые деньги.

Сычу стало окончательно ясно, что парень жадный и глупый. Такого грех не наказать за глупость и жадность. А еще Сыч понял, что его встреча с этим парнем не случайность, а судьба. Ведь поначалу старому хрычу удалось обмануть его, убедить, что денежки ушли на строительство. И, казалось, понапрасну взяли они грех на душу. Ан нет. Помучив их для порядка, судьба решила вознаградить за старание, столкнув Сыча с натуральным дураком, который надеется ухватить бабки, а получит только жестокую головную боль. Главное теперь — не упустить подвернувшуюся возможность.

— И в самом деле, что ж это я. Двенадцать лимонов на дороге не валяются.

— Дошло, значит, — удовлетворенно заметил Викинг. — Ну, тогда завтра в шесть.

Встреча охотников за чужим добром не отличалась особым радушием и довольно быстро была омрачена неприятным эпизодом. В рукаве у Сыча Викинг обнаружил ножичек, предназначенный вовсе не для того, чтобы резать колбасу. Второе «перо», запрятанное Лишаем в носок, Глеб предпочел не заметить.

Всю дорогу до хутора сообщники провели в угрюмом молчании. Подойдя к дому, Викинг остановился, печально осмотрелся по сторонам и требовательно сказал:

— Ну, рассказывайте.

— Чего рассказывать? — недоумевающе спросил Лишай.

— Все о том же. Как человека убили.

— Не было этого. Никого мы не убивали! — истерично взвизгнул Лишай.

«Неужели все-таки мент? Надо же так опростоволоситься, — подумал Сыч, но тут же отверг эту мысль. — Нет, любой мент стал бы колоть нас совсем иначе. Это кто-то другой. Но кто? А-а, неважно. Главное, что не мент. Значит, можно и пришить пацана.»

И он стал медленно пятиться от Викинга и Лишая. Расчет был прост: Викинг пойдет на него, таким образом подставив Лишаю спину. А в том, что в этой ситуации кореш сумеет воспользоваться ножом, Сыч не сомневался. В первое мгновение показалось, что замысел уголовника удался. Викинг действительно сделал шаг в сторону Сыча, но только для того, чтобы не глядя нанести мощный удар ногой в грудь Лишаю. Два метра, отделявшие Лишая от дома, пролетели для него совершенно незаметно, чего нельзя было сказать о столкновении со стеной, сложенной из массивных бревен, хотя боли он, скорее всего, не почувствовал, поскольку потерял сознание сразу от удара.

Понял ли Сыч, что случилось с его корешем? Сомнительно, ведь времени на обдумывание у него не оказалось. С той же обескураживающей стремительностью Викинг оказался перед уголовником, увернулся от удара и нанес встречный. Ноги у Сыча подкосились, он упал на колени, а затем рухнул лицом в песок. Викинг оглянулся по сторонам, убеждаясь, что поблизости никого нет и принялся за дело.

Сначала он взял из незапертого сарая баночку с резковато, но приятно пахнущей мазью и натерся ею. Затем конфисковал у Лишая нож и принялся приводить уголовников в чувство.

— Ну что, песики. Торжественное отделение нашего собрания закончено, можно переходить к художественной части. Предлагаю на выбор: либо я прямо сейчас зарежу вас обоих, как баранов, либо вы вступаете между собой в поединок. Но не до первой крови, а пока один из вас не прикончит другого. Обещаю, что победителя я убивать не буду. — И видя, что бандиты молчат, грозно прикрикнул. — Ну же, скорее решайтесь, подонки!

— Ты что, мужик, совсем охренел? — вместо ответа попробовал возмутиться Лишай.

Казалось, Викинг предвидел такой ход мысли уголовников. Он выудил из кармана ножовочное полотно и поинтересовался:

— Тебе никогда не пилили пальцы этой штукой? Ведь что интересно. По металлу идет хорошо, а в мясе застревает. Вместо ровного надреза все в ошметки кровавые превращает. И кость не пилит, а дробит.

Уголовники намек поняли. На легкую смерть они еще были согласны, но уходить в мир иной, испытывая при этом адские муки, — это уже чересчур. Первым сориентировался Сыч. Он оглянулся по сторонам в поисках какого-нибудь смертоубийственного предмета.

— Голыми руками драться. Иначе прибью! — осадил уголовника Викинг.