Викинг

Лишай умело воспользовался легким замешательством недавнего кореша, а нынче смертельного врага, и с размаху заехал тому по сопатке. Боль была настолько сильной, что Сыч непроизвольно запрокинул голову. Тело его теперь представляло собой большую, легко уязвимую мишень — выбирай и бей. Тем более, что Лишай уже успел сделать выбор и, надо признать, выбор довольно удачный. Он нанес резкий удар ногой в пах. Но то ли от волнения, то ли в спешке Лишай промахнулся. Итальянская туфля впечаталась Сычу в ногу, лишь по касательной задев те органы, которые требовалось поразить в первую очередь. Сыч, вопреки своей кличке взревел, как разъяренный барс и бросился вперед, норовя вцепиться руками в горло врагу. С залитым кровью лицом и окровавленными руками — он был страшен. Противники вошли в клинч. Обхватив друг друга руками, они топтались по земле, пытаясь опрокинуть друг друга. Силы казались примерно равными. Лишай был немного тяжелее и чуть посильнее, Сыч превосходил его в ловкости, решительности и злобе.

Они упали на землю. Поединок вступил в новую стадию. Вот наверху оказался Сыч. Он замолотил по лицу Лишая, пытаясь превратить в некую однородную массу. Прошло всего несколько секунд — и сверху пристроился Лишай. Он ответил корешу той же любезностью. Однако еще через несколько кувырков Лишай решил воспользоваться своим преимуществом в весе и силе. Навалившись на Сыча, он левой рукой придавил его за горло к земле, а правой отбивал попытки Сыча прекратить удушение. В ответ на это Сыч ткнул Лишая пальцем в глаз. Не настолько метко, чтобы выбить, но вполне достаточно для того, чтобы вырваться из объятий недавнего друга.

После этого напор Лишая как-то сразу ослаб. Ему явно не хватило выносливости. Наконец Сыч оседлал его и принялся молотить кулаками.

Викинг, внимательно наблюдавший за поединком, тут же вскочил и направился к одному из ульев. Обитавшая там пчелиная семья была гордостью погибшего старика. Отдаленный гибрид африканской пчелы с обычной медоносной давал меда вдвое больше обычного. При этом, в отличие от своих сверхагрессивных африканских предков, они мирно уживались с соседями по пасеке и редко жалили человека, однако их укус был крайне болезненным. Викинг подошел к улью и безбоязненно откинул крышку. Мазь на основе мелиссы позволяла избегать нападения этих перепончатокрылых. Затем Викинг вернулся к своим гладиаторам.

Лишай уже не сопротивлялся, но и Сыч порядком устал. Его непрерывные удары потеряли силу, а затуманившая мозг ярость мешала покончить с беспомощным корешем каким-либо более эффективным способом. Викинг осторожно подошел сзади и, когда Сыч замахнулся для очередного удара, вложил в его руку нож. Тело Лишая приняло холодную сталь с легким трепетом. Видно, притерпелось к страданиям и теперь ему было все равно. А Сычу привычное оружие придало — нет, не новые силы, а дополнительный стимул к действию. С трудом выдергивая нож, он снова заносил руку и бил, пока Викинг расчетливым ударом по нервному узлу не вышиб орудие убийства.

Сыч сразу же весь обмяк, стал безвольно клониться вперед, но Викинг не позволил ему упасть. Ухватив уголовника одной рукой за шиворот, а второй за брючный пояс, он легко поднял его и, пронеся два десятка метров, швырнул головой вперед прямо в раскрытый улей. Голова Сыча, проломив рамки с сотами, оказалась в центре скопления пчел, и без того встревоженных непонятными для них событиями. Появление головы было воспринято пчелами однозначно — как вторжение агрессора. А со всеми агрессорами они поступали в строгом соответствии с требованиями инстинкта, не зная ни страха, ни сомнений. Всего через несколько секунд лицо Сыча было облеплено сотнями рабочих пчел. Зазубренные жала легко пробивали кожу, застревали в теле, добавляя все новые и новые порции яда. Сыч был обречен с самого начала. Он даже не сумел выбраться из улья.

— Я же обещал, что сам победителя убивать не буду, — сказал Викинг, издали обращаясь к Сычу. Подходить ближе к скоплению разъяренных пчел, несмотря на чудесную мазь, ему не хотелось. Да и не было в этом необходимости. Еще раз внимательно осмотрев место событий, Викинг двинулся к неблизкой автобусной остановке. Он не сомневался, что ему удастся пустить милицию по ложному следу. Конечно, сыщики легко установят, что в побоище участвовал некто третий. Но они так же просто докопаются до того, что оба покойника участвовали в убийстве бывшего учителя. Отсюда вывод: на место преступления вернулись, чтобы забрать припрятанные денежки. А раз так, значит третьего надо искать среди приятелей или сообщников убитых. Правда, кроме соответствующих органов поисками убийцы могут заняться и сами уголовники. Но Викингу именно это и требовалось.

* * *