Викинг

Крест неохотно кивнул. Было видно, что разговор на эту тему он с удовольствием отложил бы до лучших времен:

— Бабок за последнее время срубили в полтора раза меньше обычного. Особенно глухо с деловыми. Не хотят платить прежнюю долю. Некоторые успели сговориться с ментами. Теперь те им «крышу» делают.

— Пришить одного — остальные мигом расколются, — рассвирепел Седой. — Не мне тебя учить.

— Опасно сейчас. И так жмуриков выше крыши. Мне уже намекнули, что нас из последних сил прикрывают.

— Что дальше? — к удивлению Креста, пахан не стал настаивать на показательной расправе над одним из торговцев.

Седой вспомнил лица своих боевиков — в них уже не было готовности разобраться с любым, кто осмелится хотя бы частично не выполнить требования уголовников. Скорее, проскальзывало желание довольствоваться малым, лишь бы без постоянной угрозы для жизни. Да, слишком много всякой швали набрал он из прикупа, именуемого городскими подворотнями. Им нравится не выискивать очередного жирного лоха и превращать его в дойную корову, а сразу же, на чужом авторитете, внушать страх и срывать легкие деньги. Их совершенно не интересует сам процесс, важен только результат. И вот когда дело коснулось чего-то серьезного, они готовы попрятаться в кусты. Седой подумал о банде, орудовавшей в Восточной Сибири. Вот кто действительно заслуживал уважения. За короткое время ребята сумели всех подчинить своей воле. И работали явно не из-за денег, поскольку даже их основной киллер, отправивший на тот свет почти два десятка человек, получал за свою работу всего-то двести пятьдесят баксов в месяц. Ему бы таких парочку — живо бы с ментом разобрались.

— После того как на рынке наших людей положили, поступлений почти не было, — прошелся по больному Крест.

— И что же нам теперь делать? — немного иронично поинтересовался Седой.

— Мы платим слишком многим чиновникам, — на полном серьезе ответил Крест. Надо внимательно пересмотреть список.

— Ни в коем случае. Нельзя заранее предугадать, чья помощь может понадобиться завтра или послезавтра.

— Но со строительством казино временно придется завязать.

— Да? А может лучше поскорее вычислить мента?

— Мы ищем, — поспешил заверить пахана Крест. — Но, похоже, он сменил внешность.

Чтобы скрыть растерянность, Седой потянулся за очередной сигаретой. Действительно, о таком ходе противника он даже не подумал. А что стоило менту сделать пластическую операцию? Небось за время отсидки он самым тщательным образом обмозговал план будущей мести. Но ничего, и мы не лыком шиты.

— Так потряси своих людей в ментовке. Там должны были сохраниться записи его голоса. Размножь их и дай прослушать нужным людям. Хоть какая-то зацепка.

* * *

На обычном листе писчей бумаги были нарисованы десятка два небольших кружков, некоторые соединены между собой прямыми линиями. Каждому кружку соответствовало определенное обозначение, выписанное кроме того внизу справа, где против всех обозначений стояли числа, преимущественно пятизначные.

Предельно простой и ясный рисунок венчал усилия Викинга по сведению воедино полученной из нескольких источников информации о городских группировках уголовников, об их сообщниках среди чиновников и деловых людей. Конечно, таблица эта грешила неполнотой, фрагментарностью, возможно, в ней были некоторые искажения, что, впрочем, не являлось виной Глеба. Он честно угробил на этот шедевр почти два дня, и хотя рисунок, скорее всего, вызвал бы снисходительную усмешку оперативника даже средней руки, на деле являлся грозным оружием. Ведь сегодня для любого розыскника главное найти не преступника, а доказательства его вины. Преступников искать не надо: вот они раскатывают по нашим дорогам на самых престижных западных лимузинах, считаясь в большинстве своем безработными. Куда сложнее с доказательством вины, поскольку сегодня жертву можно убить на глазах десятков человек и при этом не окажется ни одного свидетеля.

Вот в этом и было главное достоинство таблицы Викинга. Она не систематизировала имеющиеся улики, а представляла собой приблизительную схему организации глотовских банд с особым акцентом на тех их членах, чья смерть принесет наибольший ущерб группировкам. Викинг не собирался ничего доказывать — это уже сделали до него, перед ним стояла совсем другая задача.

Чертеж Викинга опровергал известное утверждение «нет человека — нет проблемы». Наоборот, устранение со схемы любого кружка, за каждым из которых стоял конкретный человек, в реальной жизни вызвало бы серьезные затруднения у преступников.

Резкий звонок в дверь оторвал Викинга от его увлекательного занятия. Он сунул чертеж в стол, подошел к двери, посмотрел в глазок. У порога стояла его мать.

— Как всегда вовремя, — пробормотал Глеб, открывая дверь.

— Ну, здравствуй! Как поживаешь?

— Все нормально, мама. Проходи, будь как дома, — с добродушной иронией предложил Викинг.