Викинг. Бог возмездия

– Это правда, – сказал он. – Насколько я слышал, она яростный боец. Отсекла руку воину по имени Локер.

– А этот Локер – один из людей Сигурда? – спросил ярл.

Хагал кивнул и удовлетворенно улыбнулся. Рандвер рассмеялся.

– Ну, тогда я не исключаю, что мы обойдемся без сражений, – сказал он. – Достаточно оставить их в покое, и они перебьют друг друга.

Теперь головой покачал Хагал.

– Как я уже тебе говорил, ярл Рандвер, Сигурд придет. С такой же неизбежностью, как приходит ночь.

– Он придет сюда? – удивленно спросил Амлет. – Брат Руны безумен?

Губы Хагала дрогнули, словно он хотел сказать, что это возможно.

– Он считает, что является любимцем Одина, – сказал Песнь Ворона.

– Тебе известно, что он висел на дереве девять дней, чтобы привлечь внимание Всеотца? – спросил Рандвер у Амлета, вонзая нож в мясо. – Ну, зная Песнь Ворона, можно сказать, что он висел четыре дня. Может быть, пять. И все же, кто на такое способен? – Рандвер закинул кусок мяса в рот и принялся жевать, размышляя над собственным вопросом.

Мысли Руны путались, переплетаясь в голове, точно брошенные в яму змеи. Возможно, Сигурд действительно сошел с ума. В такое легко поверить после того, что с ним произошло. Или Один, Повелитель Призраков и Мертвых, и в самом деле ведет его за собой, помогая отомстить, потому что он еще и бог хаоса…

– И когда же он появится? – прямо спросил у Хагала Амлет, глаза которого были все еще широко раскрыты – он никак не мог поверить, что у Сигурда и его сброда хватит мужества, чтобы появиться на земле его отца, где его поджидали многочисленные воины, уступающие лишь людям конунга. Это будет настоящая бойня.

Скальд посмотрел на ярла Рандвера, словно просил у него разрешения ответить.

– Когда придет мой брат, Хагал? – спросила Руна, не спуская с него яростного взгляда.

Очередное предательство, только теперь пришла очередь скальда. Ловушка и кровавое убийство, чтобы покончить с Сигурдом раз и навсегда. Рандвер кивнул, и Хагал усмехнулся, приподняв светлую бровь.

– В день твоей свадьбы, когда же еще?

Руне показалось, что ее сейчас вырвет прямо на тарелку ярла Рандвера. Она почувствовала, как у нее подгибаются ноги, и ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы устоять.

– Теперь я вижу, почему тебя посадили на почетное место, Хагал Змеиный Язык, – с трудом проговорила Руна, и ей показалось, что Песнь Ворона съежился, а ярл махнул рукой сыну, показывая, что ему следует отвести девушку обратно, прежде чем она еще раз оскорбит гостя.

Амлет схватил ее за руку и потащил за собой между скамьями, заполненными пирующими, и, когда они добрались до своих мест, там уже стояли тарелки, наполненные сочным мясом.

– Ну, брат? – поинтересовался Храни. – Он рассказал тебе?

Значит, Храни знал. Помрачневший Амлет кивнул; ему не понравилось, что отец сначала все рассказал брату.

– Хорошо! – вскричал Храни. – Так будет даже веселее, если ты меня понимаешь. – С куска мяса, свисающего с конца его ножа, которым он указал на брата, стекали кровь и жир. – Послушай, братишка, похоже, на твоей свадьбе будет чудесное представление, ведь у Песни Ворона появится новая отличная история.

«История о предательстве и крови», – подумала Руна, отодвигая тарелку.

Впрочем, такие истории были всегда.

***

Они доплыли по спящему морю до Осойро. Кнорр рассекал спокойную темную воду, подходя к причалу, древние сваи которого покрывали мелкие рачки и блестящие черные моллюски, а подгнившие доски заросли мхом. К причалу был привязан старый карви, но, как прошептал Улаф, когда они сумели рассмотреть его получше, любой, кто попытается в него забраться, рискует пробить ногами дно.

– Когда-то он был отличным судном, – сказал Сигурд, не понимая, как кто-то мог оставить без присмотра такой замечательный корабль, предоставив ветрам, дождям и времени разрушить его.

Рей лежал на палубе, сверху – сильно потрепанный свернутый парус. Когда-то давно корабль покрасили, и на бортах остались красные следы охры, но все украшения потускнели, напоминая о лучших временах, оставшихся в прошлом. Теперь же бо́льшая часть пропитанных водой дубовых досок стала белой от чаек, которые с криками взлетели в воздух, когда к причалу приблизилась «Морская свинья».

Улаф и Свейн быстро привязали корабль к причалу. Улаф кивнул Сигурду. Тот кивнул в ответ, и оба облегченно вздохнули – им удалось не опозориться, ведь ветер практически стих, а море оставалось спокойным. Управлять таким большим кораблем впятером очень трудно, но Сигурд настоял, что они должны появиться здесь именно в таком составе. И это при том, что никто не вышел их встречать.

– И ярл живет здесь? – удивленно спросил Свейн, оглядывая просторную бухту, и его голос разнесся над водой, как гром по полному туч небу.

– Лучше помолчи, болтун, – сказал Улаф, но Свейн лишь произнес вслух то, о чем подумал сам Сигурд.