Викинг. Страсти по Владимиру Святому

В Киеве, где рос мальчишкой, его ждет смерть.

В Новгороде, где остался сын, тоже.

Он никому и нигде не нужен, живет в выдуманном мире, как жила Торви. Чем он лучше этой дурочки? Она объявляла себя дочерью короля, а он конунгом.

Удивительно, но в ответ на такие укоризненные мысли захотелось отомстить. Кому? Всем!

Ярополку, чья мать была законной женой, а не рабыней.

Рогволодовичам, которые имели право ему мстить.

Алохии, которая была верной и любящей женой, хотя ее об этом не просил.

Рогнеде, унизившей отказом.

Но чтобы мстить, нужно иметь силы или деньги. Второго нет и не будет, разве что добыть разбоем, как делают те, у кого они сейчас живут. Чтобы были люди, нужно стать настоящим викингом, безжалостным, способным повести за собой, а не прятаться за спиной Добрыни.

Вон как тот на носу драккара.

К берегу действительно подходил драккар, один из трех встретивших их, когда прибыли. Еще тогда Владимир обратил внимание на варяга, явно командовавшего на этом судне. Драккар куда-то ушел и теперь возвращался с добычей. Добычи было много, корабль тащил тяжелогруженую баржу.

Варяги на берегу приветственно кричали и размахивали руками. Вот за таким сильным и удачливым вождем они готовы отправиться куда угодно, даже на Полоцк, даже на Киев!

– Значит, я должен стать таким! – заявил сам себе Владимир. Что-то подсказывало ему, что это не так просто. Но иного выхода не было. Долго держать их в качестве гостей Харальд не будет, нужно либо утверждаться самому, либо садиться на рум к другому. Второе устраивало Владимира мало, натертые за два дня работы тяжеленным веслом мозоли еще не прошли. Лучше уж на нос драккара, чем за весло.

Первым он привлек на свою сторону добродушного Свана.

Взял меч, надел легкую и прочную кольчужку под просторную рубаху и встал в пару к Свану, чтобы потренироваться.

Тот с сомнением покосился на князя:

– Вольдемар, если я ударю, будет больно. Здесь всерьез бьются.

Владимир мог бы обидеться, ведь не давал повода усомниться в своей силе, хотя и повода ее продемонстрировать не было. Но князь не желал портить отношения с теми, с кем предстояло жить многие месяцы, он спокойно усмехнулся:

– Не жалей меня, лучше пожалей моих врагов.

– Ха! – хлопнул себя по бокам Сван. – Хорошо сказал, клянусь Локки!

У Свана же Владимир попытался расспросить о том варяге на носу драккара.

– Это Рагнар. Он силен и удачлив, но принес клятву Харальду. Видишь, сходил в набег.

– Это я вижу. Как ты думаешь, почему он так удачлив?

– Его боги любят.

Что и говорить, достойное объяснение. Но Сван тут же добавил то, что крайне заинтересовало Владимира:

– Все, кого Рагнар не любит, делятся на две части – тех, кто уже на том свете, и тех, кто там скоро будет.

– А те, кого любит?

Сван задумчиво пожевал губами.

– Я таких не припомню.

– А как же вы все, если он никого не любит?

– Чего все? – Сван, как и большинство часто получавших удары по голове, соображал туго. Владимиру пришлось объяснить:

– Если он вас не любит, почему вы живы?

– Кто тебе, славянин, сказал, что он нас не любит?

Славянин – это ругательство сродни «слабаку», относящее человека к тем, кого Рагнар отправляет на тот свет с особым удовольствием.

– Если нет тех, кого Рагнар любит, значит, остальных он НЕ любит?

Но Свана оказалось не так просто запутать, его голова думала плохо, но если уж начинала это делать, то вполне справлялась с заданием.

– Есть еще те, к кому он равнодушен.

Вот теперь Владимир вынужден был протянуть:

– А-а-а…

Наблюдая за Рагнаром, Владимир сознавал, что если и нужно учиться, то у вот этого варяга.

Рагнар не знал сомнений, для него в жизни все было ясно, словно боги вкладывали это понимание прямо в его голову. Варяг мог ответить на любой вопрос, прекрасно владел мечом, копьем, боевым топором, мог много выпить, не пьянея, его обожали женщины, да и все братство тоже.

Владимир уже понял, что если сумеет усвоить жизненную правду Рагнара, то сумеет и все остальное – встать во главе, захватить, отомстить…

А если Рагнара еще и заполучить вместе с его людьми!..

Однако не станешь же, словно мальчишка-несмышленыш ходить следом и задавать вопросы. Если задавать, то надо так, чтобы Рагнар сам пожелал объяснить разницу между его ценностями и теми, к которым князь привык в прежней жизни.

Но для этого нужно завоевать доверие Рагнара.

И князь пожертвовал собой, не видя иного выхода.

Бои бывали не только учебные, тупыми мечами, но и вполне серьезные, когда бойцы друг друга не жалели. До убийств не доходило, но ранения случались.

Когда в одном из таких боев на виду у всех перед Рагнаром встал Владимир, раздался смех. Князь и впрямь выглядел хрупким юношей рядом с рослым здоровенным варягом. И дело не в силе и размерах, просто против Рагнара вообще вставал только Уве, даже Хеги не всегда рисковал это делать.

– Рагнар, если я окажу тебе достойное сопротивление, то ты поплывешь со своими людьми вместе со мной на Русь.

Варяг окинул наглеца насмешливым взглядом и расхохотался:

– Хоть в Валгаллу!

Харальд хотел остановить намечавшийся неравный бой, но рука Добрыни легла на его плечо:

– Пусть попробует…