Викинг туманного берега

Было заметно, что Хадду эта перспектива не по нутру пришлась, но спорить он не стал – полез на высоту. И сразу же указал на скалы, что дыбились слева от «карательного» отряда Хродгейра.

Викинги с варягами бросились туда и застали милую картину – два немолодых уже мужика в грязных рубахах дрались, перетягивая большой моржовый клык, пинались, лягались, ругались.

Йодур утихомирил обоих придурков – махнул мечом, подрубая затылок одному из них. Его противник упал на спину, вырвав бивень из слабеющих рук. Клинок Беловолосого тут же покончил с лежачим – острие вошло тому в горло, обрывая пульс.

– Готов! Двигаем дальше.

Костя первым перевалил небольшую возвышенность и очутился перед храмом Ахилла. Он был выстроен в лучших традициях Эллады – на террасе из блоков известняка высились ряды стройных каннелюрованных колонн, поддерживавших крышу с фронтоном.

Неизвестно, чем древние зодчие ее покрывали, но ныне даже следа от кровли не осталось – храм просвечивался солнцем насквозь.

– Туда!

Костя, Кривой, Йодур и Ульф поднялись по ступеням и миновали вход-наос. На постаменте высилась мраморная статуя Ахилла Пелида с обломышем копья и треснувшим щитом.

Дожди и ветер немало попортили изваяние, но впечатление от него все еще исходило сильное.

В дальнем углу святилища прятались четверо, кто с мечом, кто с небольшой секиркой, один с копьецом.

– Что вам надо? – взвизгнул копьеносец.

– Ничего, – хладнокровно ответил Хродгейр.

Его визави не совладал с нервами и бросился на Кривого, выставив копье.

– А-а-а!

Хродгейр в манере тореадора уклонился, перехватился за ископище и обрушил меч на голову копейщику. Без шлема, та раскололась, как арбуз.

А Эваранди было попросту стыдно – он мешкал, ожидая, пока его товарищи сделают всю грязную работу, поскольку назвать боем это избиение нельзя было. Они высадились на остров не как воины, а как каратели.

С другой стороны, совесть тоже надо иметь – экипаж «Рататоска» выполнял задание, данное ему Хранителем. Боясь, что совесть совсем его загрызет, Костя прибавил шагу.

Тут же один из торгашей с секирой сам бросился на него. Плющ отшагнул, коротким взмахом клинка отнимая жизнь.

А вот Ульфу достался парниша умелый – он не только успешно отбивался от Меченого, но и напирал, легко орудуя ромейской спатой.

Йодур не стал дожидаться конца поединка – метнул нож, засевший в шее умельца. Четвертого уделал Хродгейр.

– Ищем дальше, – деловито сказал он, вытирая лезвие о рубаху убитого.

Дальше была небольшая рощица лохматых туй, где прятался сам купец, белый от ужаса, трясущийся так, что зубы у него стучали, губы шлепали, и ничего членораздельного он не издавал.

– Привет! – улыбнулся ему Йодур.

– Ва-ва-ва… – ответил купец. Молниеносное движение клинка – и торгаш на всю жизнь излечился от страха.

Обойдя весь остров, «каратели» вернулись к стоянке, где обнаружили еще два трупа.

– Со страху напали! – хохотнул Бьёрн. – Не знали, куда деваться!

– Но мы одного допросили, – добавил Роскви. – Он сказал, что их всего одиннадцать осталось, когда Эйнар ушел. Они почему остались-то – кормщик ихний сбежал с ярлом! И пару сундучков прихватил. Пешеход вроде как тоже хапнул, что смог унести.

– То-то скейд так осел, – хмыкнул Хродгейр. – Одиннадцать, говоришь… Мы скольких порешили, да вы тут… Ага… Выходит, что еще двое где-то прячутся.

– Так осталось тут чего? – не выдержал Беловолосый.

Бородин молча отступил и поднял крышку небольшого, но увесистого сундука.

Тусклое, маслянистое сияние золота ослепило глаза северян. Кубки, цепи, гривны, кресты, монеты, пекторали, перстни…

– Неплохо, – промурлыкал Хродгейр, – очень даже неплохо… Так, быстро обходим остров, кончаем с этой парочкой – и за Эйнаром! Если этот йотун недоделанный сумеет удрать, он вполне может заложить нас Косматому, и тогда не миновать войны – Харальд спалит Сокнхейд. Все это золото достанется нам, и мы поделим добычу честно, но никто никогда не должен узнать, где мы его взяли. Клянитесь!

– Клянемся секирой Перуна! – прогудели варяги.

– Да постигнет нас гнев Одноглазого! – сказали викинги вразнобой.

– За дело!

Глава 37. Константин Плющ

Русское море, борт корабля «Рататоск». 13 июля 871 года

Левке был невелик, так что двоих недобитков на шли быстро – устроили облаву и вышли к пещерке, куда оба «опасных свидетеля» и забились.

Жалости особой Костя не испытывал – все по правилам. Поэтому, когда один из свидетелей внезапно вспорхнул, подпрыгивая с места, и дал деру, Плющ рефлекторно выхватил меч и достал беглеца, разрубая ему бок.

– Во! – довольно кивнул Хродгейр. – А то бегай за ними…

У Кости же в этот момент мысли были тоже далеки от идей гуманизма – он думал, что только в фильмах-боевиках мечи рубят легко и просто, расчленяя хомо сапиенса вдоль и поперек. На самом-то деле организм человеческий весьма прочен, походя на сучковатое полено, которое замучишься колоть.

Даже хорошо отточенный меч из качественной стали требует приложения немалой силы, чтобы сечь до смерти…