Викинг. Во власти холода

А потому он чаще всех остальных попадал под горячую руку, как бы редко это со мной ни случалось.

— Скройся с глаз и не смей больше касаться моего ноута! — прорычал я, отпихивая его от своего стола, чтобы плюхнуться в кресло, резко и нервно разворачивая экран к себе.

Бьёрн нахмурился, тут же сжав кулаки.

— Полегче, парень! Не забывай, что я ведь и ответить могу!

Еще как мог.

В такие моменты мы не жалели друг друга, нанося такие удары, которые оборачивались переломами костей, вывихами и множеством синяков и ссадин. Словно два зверя, в честь которых нас когда-то назвали наши отцы — волк и медведь.

Я закрыл глаза, слыша, как колотится сердце в груди.

Черт, оказывается, оно еще умело так делать!

А я успел забыть, что оно у меня в принципе было.

Никому не удавалось вывести меня на эмоции настолько быстро, как это делала русская девчонка.

Я всегда наблюдал за ней.

Днем и ночью, даже когда она спала, лишь в эти короткие часы выглядя по-настоящему расслабленной и ранимой.

И это я сказал парням взять с собой врача и кормить ее насильно, если и в этот день она откажется.

Знал ведь, что Лиза со своего пути не сойдет. Знал, что ничем хорошим это не закончится.

И был готов. Кажется.

Но стоило только увидеть, как воротила схватил ее за шею, а девчонка отчаянно закричала, как вылетел из кабинета, раскидав по коридору всех, кто оказался на моем пути.

За нее хотелось убивать. Жестоко.

Пугать ее я не планировал. Но когда увидел, как паника сменилась яростью и ненавистью, стоило мне появиться на пороге, как меня самого накрыло.

Глупая и упрямая чертовка!

Она вредила себе, чтобы кольнуть этим меня!

И у нее это, черт возьми, получалось!

На моем теле было шесть огнестрельных ран, три ножевые. Сломанные кости не было даже смысла считать, если они зарастали со временем. Но то, что бурлило во мне сейчас, было куда хуже, чем все раны вместе взятые.

В тот момент, когда смотрел в ее глазища, я не понимал сам: хочу ее на самом деле убить или прижать к себе и попытаться успокоить! Знал только одно: она выводит меня из равновесия! Заставляет чувствовать то, что никогда во мне не горело еще так яростно и горячо!

И это бесило!

Мы с Бьёрном долго смотрели друг другу в глаза. Молча и яростно.

Но никто из нас не перешел черту, за которой был только мордобой, чтобы душа не горела.

Кажется, мы и правда выросли и научились ценить друг друга, пройдя через то, что другим не снилось и в кошмарах.

— Ты дверь забыл закрыть, — буркнул первым Бьёрн, кивая на монитор, который теперь видел только я, а я кивнул в ответ, не став говорить, что сделал это неслучайно.

Это была проверка.

И я надеялся, что девчонка ее пройдет.

— Пойду закрою.

— Подожди. Дай ей немного времени.

Бьёрн нахмурился, потому что ничего не понимал, но промолчал, даже когда я повернул экран снова так, чтобы мог видеть и он.

Это было наше негласное примирение, от которого не останется неприятного осадка.

Я доверял только ему. И друг знал это.

Поэтому и спускал на тормозах многие мои слова. Как и в этот раз.

Мы молча наблюдали, как Лиза рыдает, свернувшись на узкой кровати.

Хмурые, сосредоточенные, но готовые к любой непредвиденной ситуации.

Постепенно девчонка успокаивалась, не меняя положения своего тела, а потом поняла, что дверь открыта.

Это был тот самый переломный момент, которого я ждал.

Даже на черно-белой картинке изображения с камеры можно было заметить, как зрачки в ее глазах расширились от адреналина и осознания того, что путь к свободе близок, как никогда до этого.

Она еще не знала, что это очередная ловушка.

Моя личная попытка убедиться в том, что ее невозможно сломать, как это происходило с самоубийцами легко и необременительно для нас.

Лиза приподняла голову, явно прислушиваясь к тому, что происходит на этаже.

Было тихо.

К каютам спускались только два раза в день, чтобы принести еду. В другое время это место было совершенно пустым.

Ну же, Лиза, давай!

Я верил в то, что девчонка не разочарует меня. Ждал только, когда она осмелится. Ведь смелости ей было не занимать.

Ждать пришлось недолго, когда она поднялась с кровати, крадучись пробралась к двери и выглянула наружу.

Смелая, она не кидалась в омут с головой.

Лишь убедившись в том, что никого нет поблизости, она сделала первый шаг за пределы своей каюты, но не растерялась и точно шмыгнула прямиком к лестнице, заставляя меня удовлетворенно хмыкнуть: запоминала дорогу, значит. Неплохо!

— Скажу парням поймать ее выше, — первым заговорил Бьёрн, всё это время наблюдая за передвижениями девушки и иногда косясь недоверчиво на меня.

— Скажи всем убраться с этажа. Я выпущу стаю.

Бьёрн не понимал, что я творю и почему выгляжу теперь довольным, но спорить не стал.

Только достал рацию, проговорив в нее на английском, а затем на шведском:

— Освободите второй уровень. Все по комнатам, если не хотите быть съеденными.

Лиза уже ступила на этот самый второй уровень, когда я поднялся из-за стола, чтобы снова покинуть свой кабинет и выпустить тех, кого все боялись, пожалуй, ничуть не меньше меня самого.

Волкособы.

Моя персональная стая.