Викинг. Во власти холода

Помесь овчарок и волков. Создания, которые взяли всё самое лучшее от двух видов: преданность и выносливость от собак, свирепость и силу от настоящих волков.

Они служили верой и правдой вот уже пять лет, и им я доверял куда больше, чем людям.

— Вперед, — проговорил я на родном шведском, открывая дверь, за которой был просторный вольер, где стая из семи волкособов спокойно и свободно могли жить, не мешая друг другу.

Каждый из псов подошел, тыкаясь большой мордой в мою ладонь, тем самым приветствуя, а я не сдержал улыбки, прикасаясь к каждому из них.

Сильные, мощные, быстрые, выполняющие любую команду, но только если она звучала от меня или Бьёрна, псы тут же понеслись вперед, нагоняя ужаса на любого, кто их видел.

Внешне псы походили больше на волков. Только были больше и мощнее.

Каждый из них мог легко загрызть человека. Что происходило уже не раз. Именно поэтому их так боялись, называя стаю карой ледяного великана.

— Охранять.

Псы тут же сгруппировались рядом, шагая впереди меня своим особым строем, но не убегая вперед.

Шагов Лизы не было слышно.

Но я знал, что она поблизости, по тому, как псы стали крутить мордами и скалиться, ощутив запах чужака.

— Рядом.

Я был уверен в послушании псов, усмехнувшись и весело глядя на девушку, которая испуганно замерла у поворота, увидев собак и явно принимая их за волков.

Бледная, заплаканная, но такая смелая и с этим неугасающим огоньком в голубых глазищах, который невозможно было потушить ни угрозами, ни строгой изнурительной диетой.

То, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Это был мой девиз.

И то, что русская девчонка подтверждала эти слова своими поступками, отзывалось во мне чем-то неведомым и странным.

— Твои новые друзья, Елизавета.

Она окинула меня взглядом, полным ненависти, а я широко улыбнулся в ответ.

Ненависть — прекрасное жгучее чувство.

И оно куда лучше, чем затяжная депрессия или полная душевная атрофия.

— Они не прикоснутся к тебе, пока ты не поднимешься на этот этаж.

Девчонка быстро и осторожно осматривала псов. Она боялась их, но не двигалась, не рыдала и не пыталась попросить убрать их.

— А теперь возвращайся к себе и подумай над моими словами.

Лиза так ничего и не ответила, только, видимо, мечтала убить глазами, кинув последний уничтожающий взгляд и медленно разворачиваясь, чтобы сделать то, что я сказал.

Что ж. Весьма неожиданно.

Я смотрел на нее до тех пор, пока девчонка не скрылась за поворотом, прислушиваясь к тому, как она степенно спускалась по железным ступеням вниз к каютам, и весело усмехнулся, когда она демонстративно хлопнула дверью, закрывая ее за собой.

Не сломалась. А стала сильнее.

Это то, что я хотел, и она не разочаровала.

— Гулять, — кивнул я псам, отчего те радостно разбежались, довольные тем, что смогут размять лапы еще до наступления темноты, а сам неспешно спустился вниз. К каютам.

Приоткрыв дверь, я не стал входить. Только смотрел на Лизу, ощущая в этот момент странную непонятную эйфорию.

Девушка уже не плакала и сидела, расправив худые хрупкие плечи. Демонстративно спиной ко входу, что заставило меня снова улыбнуться. И хорошо, что она этого не увидела.

Несломленная, гордая и готовая идти только вперед.

Да, я хотел, чтобы она была впредь именно такой.

— Иногда достаточно быть послушной, чтобы эти двери не закрывались, — проговорил я, не ожидая, что она повернется ко мне или что-нибудь ответит.

Теперь ей нужно было просто переосмыслить всё и сделать выводы. Правильные выводы.

И чтобы это было проще, я добавил:

— Кстати, в каюте рядом находится твоя подружка. Ты сможешь ходить к ней в гости, если захочешь.

Плечи Лизы напряглись, но даже тогда она не обернулась, а я ушел, так и оставив дверь приоткрытой.

Это был ее бонус за хорошее поведение.

Она была умной девушкой и должна была понять, что всё может быть не так плохо, как до сих пор.

— Дверь так и не закрыл, — лаконично отозвался Бьёрн, который остался в моем кабинете, с интересом смотря на экран, где Лиза продолжала сидеть в том же положении, только стучала указательными пальцами по матрасу, словно играла какую-то мелодию.

— Отныне ее дверь будет открыта.

Друг вскинул брови, провожая меня задумчивым взглядом, пока я не занял место за столом напротив него, лишь тогда уточняя:

— Новый способ обучения самоубийц?

— Что-то в этом роде, — пожал я плечами, понимая, что отныне это слово никак не вязалось с Лизой.

Я знал, что не буду проверять ее слова на счет моста. Теперь я верил в то, что она говорила правду.

— Не помню, чтобы ты с кем-то еще так возился, как с этой русской, — не удержался, чтобы не вставить, Бьёрн, но я решил промолчать и не начинать новый виток напряжения между нами. Но и сам не смог не кольнуть его в ответ, протянув:

— А как же твоя русская?

В яблочко.

Бьёрн тут же напрягся, и в его глазах появилось отрешенное и неприступное выражение. Зацепила, значит, и его другая девчонка.

Две беды на наши головы.