Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Таковы же особенности и королевских саг, которые стали создаваться даже раньше других саг — с середины IX в. Они посвящены жизни и деяниям королей, главным образом норвежских, а также шведских и датских, и содержат немало сведений о правителях и жителях сопредельных стран. В королевских сагах речь идет преимущественно о захвате или наследовании престола, объединении страны под властью одного короля, его сражениях, победах и поражениях, его окружении и методах властвования, его смерти и, особенно, похоронах, его восприятии народом и отношениях с соседними странами. Значительная роль в королевских сагах отведена отношению королей к религии и церкви, особенно обильны жизнеописания королей-крестителей. Королевские саги — важнейший источник по политической истории региона, сложению государств, публичной власти и истокам ее институтов в Скандинавии.

В родовых и королевских сагах фигурирует немало общих персонажей, то одинаково, то по-другому пересказываются некоторые особенно памятные эпизоды. В ряде случаев это позволяет уточнять сообщения саг, но иногда и ставит в тупик.

Несколько особняком стоят «саги о древних временах», созданные обычно до IX–X вв.; в их центре — люди, период, события легендарного прошлого. В этих сагах особенно много фантастических элементов, но и они в какой-то мере историчны. К таким произведениям относится самая древняя и наиболее широко известная «Сага о Вёлсунгах», ведущих свое происхождение от легендарного короля Вельсанга, потомка Вельса[31]; в числе ее персонажей Сигурд (ср.: Зигфрид, один из героев «Песни о Нибелунгах»), который победил и убил страшного дракона Фафнира. Отдельные части этой саги, основанной на сказаниях и, возможно, эпосе, восходят чуть ли не к IV в. «Саги о древних временах» вообще нередко сохраняют фрагменты, относящиеся к эпохе Великого переселения народов. Например, «Сага о Хервёр» хранит воспоминания о битвах между готами и гуннами и содержит множество топонимов тех времен и тех мест, когда и где эти сражения происходили. А шестой, заключительный эпизод этой составной саги содержит перечень древнешведских королей — Инглингов (Ynglinga Attartal), где первые персонажи определенно легендарны.

Эти группы саг, вместе с епископскими сагами, в наибольшем мере востребованы историками. Епископские саги, а также «Сагу о Стурлунгах» часто называют «сагами о современности», так как время их сочинения более или менее близко к датам записи; это преимущественно XII–XIII вв. Чаще всего они имели авторов, имена некоторых известны. Выделяют и другие «жанровые группы» саг: рыцарские, сказочно-мифологические. Они также интересны для данного исследования: благодаря языческому сознанию скандинавов эпохи викингов мифологические и сказочные сюжеты, легенды, а также видения и поверья, которые содержатся во многих сагах, позволяют составить представление о дохристианских верованиях северных германцев.

Возможна и другая классификация саг: по времени их создания. В этом случае в первую группу попадают саги о древних временах и другие, созданные до середины IX в. В следующей группе оказываются саги, созданные в период 850–1100 гг.: все родовые саги, часть королевских, часть саг о древних временах; это самая большая группа саг. Наконец, в третью группу можно включить саги, созданные с начала XII в. Большой интерес представляют саги, которые можно назвать локальными историописаниями: саги о гренландцах, исландцах, фарерцах; они создавались преимущественно в XIII в. и являются авторскими.

В этой книге использовано несколько десятков наиболее содержательных саг и прядей, в том числе самые крупные произведения (см. Приложения). Подавляющее большинство саг анонимны. Они были созданы преимущественно в период с рубежа IX–X по рубеж XI–XII столетий, т. е. примерно за два с небольшим века. В числе более чем 70 саг и прядей, которые изучены мною при написании этой книги, свыше 50 восходят к событиям X–XI вв., остальные жидкими ручейками распределяются по IX, XII, рубежу XII–XIII и XIII столетиям.

Появление письменных текстов саг

Итак, в абсолютном большинстве саги долго существовали в вербальной форме, т. е. передавались из уст в уста. Скорее всего, устное бытование саг продолжалось в известной среде и после записи, наряду с рукописным текстом или текстами той же саги; не случайно многие уже записанные саги вариативны. Причины продолжающейся фольклорной судьбы саг заключались, вероятно, как в безграмотности подавляющего большинства населения, так и в особенностях читательской манеры того времени. Ведь даже Эразм Роттердамский отмечал, что его современники читали только вслух; и тот, кто читал только «глазами», про себя, быстрее чтеца, почитался чудом. Нет оснований полагать, что за несколько столетий до великого гуманиста дело обстояло иначе.