Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Получив известие о приезде сына-короля, жена Сигурда королева Аста, которая «сидела в своей горнице, и с ней было несколько женщин», немедленно встала и велела «слугам и служанкам приготовить всё наилучшим образом». Прежде всего четыре служанки убрали покои, завесили стены коврами и подготовили скамьи. Затем несколько слуг устлали пол свежей соломой, поместили у входа столик с большим жбаном для пива, а на большом столе расставили угощение. Аста отправила двоих слуг за мужем, который в это время находился в поле, присматривая за уборкой хлеба. Были разосланы слуги по всей округе, чтобы пригласить «всех знатных людей» на пир в честь конунга Олава. Прочим слугам и служанкам она приказала выйти во двор [встречать гостей]; «всем, кто там был», она велела надеть праздничные одежды, если они у них были, а тем, у кого хорошей одежды не было, «она ее одолжила». Сигурду в поле был приведен конь «с седлом, отделанным золотом», и позолоченной уздечкой, украшенной драгоценными камнями. Принесли ему и праздничную одежду. Кроме того, слуги передали Сигурду просьбу Асты вести себя «как подобает знатному человеку» (!). Сигурд же, высказавшись по поводу дурной репутации пасынка, связывать судьбу с которым очень опасно, усомнился в том, что Асте удастся проводить сына с той же роскошью, с какой она его встречает.

Сигурд «приказал разуть его», снял будничную «синюю куртку, синие чулки, высокие сапоги, завязанные выше колена, и широкую серую шляпу», а также платок, который прикрывал лицо [от пыли? загара?)]. Затем «натянул на ноги высокие сапоги из козьей кожи и прикрепил к ним позолоченные шпоры… надел одежды из драгоценной ткани, а сверху — алый плащ… опоясался мечом, надел на голову позолоченный шлем и сел на коня». Когда он «в сопровождении тридцати мужей в хорошей одежде» подъехал к дому, весь двор был полон народу. Тут показались сначала стяг Олава конунга, а потом и он сам. «С ним было сто человек, и все они были хорошо одеты». Из дальнейшего текста явствует, что это было «все войско» Олава — скорее всего, его дружина.

Гостя приветствовали, ввели за руку в дом и посадили на почетное место. Аста просила сына погостить, распоряжаясь «всем, что у нее было, землей и людьми». Сигурд «приказал своим людям позаботиться об одежде тех, кто был с Олавом, и накормить их лошадей», затем «сел на свое место. И пир был на славу».

Итак, подготовка к пиршеству в честь высокого гостя включала уборку и праздничное убранство покоев, приготовление столов и угощения на них и обязательно праздничную, «драгоценную» или, по крайней мере, «хорошую» одежду как самих хозяев и их слуг, так и гостей, а также тех, кто их сопровождал. Требовалось пригласить всех знатных людей округи, которые, конечно, приезжали со своим сопровождением. Встречать гостей полагалось многолюдно и торжественно. О ходе пира сага не рассказывает, только замечает, что Сигурд в течение гостевания Олава и всех его сопровождающих «кормил их день рыбой и молоком, а день мясом и пивом». Заодно сага объясняет причины приезда гостя к Сигурду: Олав Толстый задумал завоевать трон Норвегии и хотел добиться содействия Сигурда. А «властолюбивая» Аста поддержала замыслы сына, считая, что, даже если, став королем Норвегии, он проживет так же мало, как Олав сын Трюггви, это все же лучше, чем прозябать в неизвестности до глубокой старости, подобно ее мужу.

Сходными были и обстоятельства других торжественных пиров, которые (видимо, поочередно) устраивали для конунгов местные лендрманы и богатые бонды той или иной округи, когда правители «ездили по пирам». Так же ставили скамьи, приглашали живущих по соседству «лучших людей» с их свитами, которые вешали на стену свои щиты, вместе с конунгом принимали подчас до двадцати дюжин сопровождающих, всех щедро угощали и т. д. Хозяева хвастались дорогой посудой, убранством дома, все присутствующие — одеждой и оружием, желающие «мерились силой», особо уважаемые гости при отъезде получали богатые подарки.

Судя по сагам, для широкого пира предназначалась самая большая комната в доме (зал, холл), обычно прямоугольная, на мощных столбах, украшенных резьбой, с постоянными местами для хозяев и почетных гостей.

Наконец, саги говорят также о коллективной трапезе, которая устраивалась по особым случаям — в честь религиозного или иного праздника, тинга, победы над врагом, свадьбы и тризны, т. е. приурочивалась к примечательным событиям общественной и частной жизни. Например, хёвдинг Сэмунд устраивал каждой зимой широкий пир «на мессу Никуласа» (св. Николая, 6 декабря), приглашая всех видных людей округи. Сам Сэмунд сидел тогда посредине длинной скамьи, рядом помещался его родич Лофт, на почетном месте напротив хозяина — другой знатный хёвдинг. Все много пили, читались «кое-какие» стихи, видимо, обидные для одной из групп пирующих, поскольку все расстались «в большей вражде», чем были до пира[1574].