Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Одной из важнейших причин, по которой возникали дела, часто попадавшие на тинги, а еще чаще вызывавшие ссоры и драки между соседями, были пограничные земли и целые усадьбы, а также выпасы, рыбные ловища и лесные угодья. При всех этих сложностях соседские связи играли весьма серьезную роль. Именно обстоятельства, касающиеся тинга, раскрывают особенности соседских связей в Скандинавии, которые зачастую базировались не столько на общности угодий и некоторых общих производственных делах, сколько на повседневной взаимопомощи и поддержке в трудных обстоятельствах. Вследствие природных условий в Исландии не могла, разумеется, сложиться даже такая «расплывчатая» соседская община, как в Норвегии и Швеции. Однако в областных законах часто фигурирует тинг сотни, который в сагах практически не отражен и который являлся аналогом общинного схода. Так, согласно большинству областных законов Швеции отдача земли в залог оформлялась на тинге сотни, а в некоторых областях — после введения христианства — даже на собрании прихода. Там же, на местных тингах, оглашалось освобождение рабов. Очевидно, что здесь мы имеем дело с наследием местных тингов как правовой организации, где разбирательством дел занимались соседи. Что касается суда четверти, то он в сагах фигурирует неоднократно.

Многие ссоры происходили из-за действительного или мнимого оскорбления, задевавшего честь свободного лица. Сохранилось описание одной ссоры между соседями, которая касалась отхожего места. Дело в том, что отхожее место ставили вне жилого дома, хотя иногда и впритык к его стене, устраивая, например, наверху сеновал. Во время же некой ссоры противник блокировал жилище и внутреннюю территорию хутора таким образом, что его хозяевам пришлось справлять нужду в самом доме, что, как пишет Стурла Тордарсон, было для них одним из тягчайших оскорблений.

Ужасными оскорблениями были обвинения кого-либо в трусости, в физической слабости, в неумении сражаться, в мужеложстве, в неспособности сдержать клятву. Обычно такие дела не доходили до тинга: их решали оружием.

Возможно, из соседей подбирался и состав присяжных, или, как их называли, соприсяжников. В сагах обычно речь идет о 12 соприсяжниках («Сага об Эгиле», гл. LXV и мн. др.)[1693]. Между тем, судя по самым ранним областным законам, например Старшему Ветгёталагу, эти 12 соприсяжников или присяжных составляли «комиссию-нэмнд». Присяжных обычно назначал лагман из числа компетентных людей. Они давали присягу соблюдать объективность при слушании и решении дела. Поэтому в сотнях и приходах-сокнах такие комиссии составлялись именно из соседей. Судя по разделам о церкви в областных законах, аналогичная (или та же?) комиссия-нэмнд участвовала в разбирательстве церковных дел, но уже совместно с епископом.

Уголовные дела, куда входили кражи, нанесение имущественного ущерба, ущерба чести и достоинству, преступления против личности, дела об убийстве и членовредительстве, рассматривались, как и дела гражданские, согласно определенному порядку, который был частично описан при рассказе о деле Эгиля против Анунда. При заявлении, например, о краже непременно полагались свидетели, но если их не было, а подозреваемый в воровстве не признавался и не отдавал украденное, то представители тинга в присутствии понятых, назначенных тингом или лагманом, должны были произвести обыск и подозреваемых, и его подворья[1694]. Правомочия понятых должны были предварительно, т. е. до суда, проверяться, чтобы установить, не являются ли они участниками кражи, не состоят ли с обвиняемым в родстве или свойстве, не подкуплены ли им и т. д.[1695]