Читаем Викинги – люди саги. Жизнь и нравы полностью

В лесистых районах издревле большую роль играли лесные промыслы. Люди заготавливали лес на топливо и для строительства, выжигали древесный уголь для кузниц, собирали лесные коренья, ягоды, орехи, съедобные и целебные травы, дикий мед. Значительное место занимала охота на дикого зверя и птицу. Ставили силки и применяли другие приспособления для охоты на зайца и белку, лису и волка, а также на птицу; ходили с рогатиной на медведя. Так, Греттир однажды вступил в схватку с медведем и одолел его![235] Собирали лесные птичьи яйца и пух. Еще из англосаксонской поэмы «Беовульф», который был, согласно поэме, гаут, т. е. гет, известно о соколиной охоте и приручении соколов, имевших, таким образом, место в гетских землях будущей Швеции еще в VII–VIII вв.[236] Ученый (охотничий) сокол, как позднее свидетельствовала «Сага об Ингваре Путешественнике», считался настолько дорогим подарком, что мог быть преподнесен одним королем другому. В том же «Беовульфе» говорится об охоте на диких кабанов (вепрей), на которую ходили с «кабаньими копьями», «крюками острыми», а также с луком и стрелами (ст. 1430). Собираясь в дальний путь, в котором предстояли ночевки, скандинавы брали с собой минимальное количество съестных припасов, так как охотились и готовили пищу по дороге, на кострах и жаровнях. В «Песни о Хюмире» скальд пишет: «…в яму сложили печься их (животных. — А.С.) туши…»: т. е., наложив камней в яму, развели там огонь, и, когда камни раскалились, на них пекли охотничью добычу.

В Швеции добывали озерную и болотную железную руду. Повсюду, на многочисленных в тогдашней Скандинавии озерах и болотах, охотились, использовали торф на топливо и для построек. Упоминается, что люди выпаривали (морскую?) соль[237]; «Сага о Фритьофе Смелом» (XIII в.) свидетельствует о «солеварах».

Материалы саг о хозяйственной деятельности в Скандинавии находят интересные подтверждения в кодифицированном в 20-х гг. XIII в. и весьма традиционном общем праве бондов Готланда — Гуталаге, где, в частности, фигурирует, наряду с «полями репы», стадами баранов и овец, свиней и лошадей, стаями гусей, также охота на зайцев и белок[238].

В число широко распространенных занятий средневековых скандинавов входили разного назначения морские путешествия, в том числе по Балтике и во многие страны Европы. Но проблемы, связанные с морскими путешествиями, заслуживают особого разговора, и речь о них пойдет ниже.

Многосторонние, многоотраслевые хозяйственные интересы жителей Европейского Севера, предопределенные природными условиями, требовали большого числа рабочих рук, а также, с одной стороны, универсальных умений, с другой — разделения труда в каждом хозяйстве. Это разделение шло прежде всего по половой и возрастной линиям, а также, разумеется, исходя из положения в гарде каждого его насельника, что не всегда строго соблюдалось, поскольку члены семьи хозяина хутора, да и он сам обычно работали наравне с батраками.

В скандинавском обществе эпохи саг наряду с хозяйственными делами у мужчин были также важные общественные обязанности, точнее, правообязанности, поскольку, как уже отмечалось выше, в ту эпоху основные права и обязанности свободных хозяев совпадали, составляя некую единую систему. Прежде всего, это участие в судебных собраниях-тингах, как местных, так и областных, а в Исландии и центрального — альтинга. Участие в тинге, как и во времена Тацита (гл. 12), оставалось одной из базовых общественных правообязанностей свободных взрослых мужчин. Такой же важной их правообязанностью было участие в ополчении (ледунге, лейданге) и в охране побережий от грабителей-находников. Да и сами местные хозяева неоднократно уходили в походы, причем не только торговые. В той же «Саге о Греттире» (гл. III) рассказывается, что Офейг и его родич Тормод Древко из-за вражды с конунгом бежали «…на запад вместе с домочадцами. Они ходили походами по всему западу за морем». Точно так же «летом ходил в походы» Эндотт, вместе с гостившим у него Бьерном[239]. Еще одним важным занятием молодых, неженатых мужчин в Скандинавии, прежде всего из состава элиты (знати), а также из среды бондов, была служба у конунга, ярла, знатного хёвдинга, у иностранных владык, — в качестве дружинников разного ранга, охранников, придворных и т. д., требующая главным образом воинских умений. (Об этих занятиях см. ниже.)

<p>Что умели делать, а также что ели и пили люди саги</p>

Все добытое надо было переработать, поэтому хозяева гардов отличались не только трудолюбием, но и различными умениями, ведь это было неотъемлемое свойство натурального хозяйства. Об этом частично говорилось выше, в связи с мастеровитостью мужчин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

История / Химия / Образование и наука / Культурология
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное