Викинги. Скальд

И он смеялся, прижимаясь к стене. Так сильно смеялся, вздрагивая всем телом, что почти потерял опору. Почувствовал, что начал падать. Судорожно хватаясь руками, Сьевнар вдруг наткнулся на какое-то углубление, зацепился за что-то, и это что-то вдруг оказалось у него в руке.

Равновесие он окончательно потерял, пришлось прыгать самому, чтобы не свалиться спиной.

Сьевнар спрыгнул. Больно ударился подошвами о неровности пола, завалился на бок, быстро перекатился на скользких камнях, снова вскочил.

Удачно, в общем, ноги-руки целы, а это главное, – сообразил он. Каменный предмет так и остался у него в руке.

Сьевнар по-прежнему почти ничего не видел, ориентировался скорее пальцами, чем глазами, но он быстро разобрался, что в руке у него зажата каменная женская фигурка.

Она была не большой, длиной в ладонь, и гладкой на удивление. Видимо, неизвестный мастер долго обтачивал неподатливый камень, добиваясь такой полировки. Много дней, наверное… Сама женщина была, пожалуй что, не красива, понял он даже на ощупь. Лицо – широкое и плоское, талия тонкая как у девицы, а вот груди огромные, налитые, свисающие почти до пупа. И ноги огромные, просто тумбы, бедра – широченные, в таких – мужчине утонуть можно. Только рожать и рожать с такими-то бедрами.

* * *

Откуда взялось в пещере это странное изваяние? И что это означает? – взялся размышлять он от нечего делать.

Ни у свеонов, ни у родичей-поличей, ни у других народов Сьевнар не встречал ничего подобного. Конечно, многие ремесленники из разных стран делали и каменные, и деревянные статуэтки людей и животных. Особенно преуспели в этом в западных королевствах, и говорят, еще раньше, в теплых странах ромеев и греков, где мужчины склонны любить друг друга, вместо положенных богами женщин. Бывалые ратники фиордов часто насмехались над изнеженностью южных народов, у которых уже не поймешь – где мужчины, где женщины – всех одинаково можно иметь…

Но Сьевнар каким-то образом ясно чувствовал, что ни ромеи, ни греки, ни другие современные народы не имеют никакого отношения к этой фигурке. Старая она, настолько старая, что и представить трудно. Не века, многие десятки веков ей… А называют ее – Большая Мать, Богиня Всего – именно так! – вдруг понял он, словно озарение почувствовал.

Да, что-то странное с ним творилось… Как будто волна его подхватила, как будто несет куда-то…

Он прекрасно отдавал себе отчет, что все еще остается Сьевнаром, он заперт в темной пещере Миствельда и отравляющий подземный дух медленно убивает его. Но, одновременно с этим, стал кем-то другим. Начал думать не своими мыслями и видеть не своими глазами…

Видения нахлынули так неожиданно, что Сьевнар не успел толком удивиться. Эта была все та же пещера, похоже – та же, только никакой отравы здесь еще не чувствовалось. Может, чуть-чуть, легкий приторно-сладковатый привкус кружил голову ему и остальным. А как иначе перед лицом богини? Так и должно быть! От одного ее вида должна голова кружиться! – отчетливо понимал он.

Ведь она – Большая Мать, Праматерь Всех Матерей! Ее бедра необъятны, как небо, ее груди, огромны, как горы, ее лоно бездонно, как глубина моря… Славься Великая Мать, извергнувшая все живое из своего чрева! Славьтесь жрицы ее, такие же любвеобильные, неутомимые ногами и животами! – кричал он вместе со всеми, не разбирая собственного голоса в общем хоре.

Вот она – Мать, огромным изваянием на высоте постамента. Сидит на коленях, словно рожает, и смотрит холодными каменными глазами на детей своих. А перед ней, у подножия, ее обнаженные жрицы. Их смуглые тела так и лоснятся при свете многочисленных факелов. Они натерты для красоты и блеска густым рыбьим жиром, они обильно политы свежей жертвенной кровью, они – желанны и прекрасны, ее верные жрицы…

Славьтесь жрицы Богини-Матери, вызывающие желание у мужчин!

Да, теперь пещера была обильно освещена, видел Сьевнар. Множество факелов потрескивают в расщелинах между камнями, колеблются языками пламени, словно бы тоже приплясывают в такт общей пляске. И где-то рядом мерно бьют барабаны, и дробный рокот тоже зовет и кружит. И они все славят Великую Мать, поют, приплясывают – охотники и рыбаки, мужчины и женщины, юноши и девушки…

Все – длинноволосые, коренастые, темные кожей, со странными глазами, суженными и приподнятыми к вискам, видел Сьевнар. Женщины-матери – впереди, им больше почета в племени, мужчины, юноши и девушки – сзади. Они все еще одеты, но уже срывают с себя одежды из грубого полотна и теплых шкур. Оставшись голыми, начинают ловить друг друга, яростно совокупляться и громко кричать, чтобы Великая Мать услышала, оценила их усердие…