Виктор и Маргарита

Попробую без эмоций. В 1968 году Виктор Михайлович пошёл к зубному врачу. Женщина ему сказала, что зубы у него плохие и на слизистой какое-то красное пятно. Мартьянов обиделся и ушёл. Через несколько месяцев он заметил, что пятно увеличивается и уплотняется. Пошёл к другим врачам, ему озвучили диагноз.

На фото отца хорошо видна милая ямочка на щеке, след косметической операции, сделанной в юности. На этом месте, на слизистой возникла опухоль.

С этим диагнозом Мартьянов встретил Новый год, но не с друзьями в ресторане, а впервые за свою жизнь на лыжной базе с заводским начальством. Там он познакомил Маргариту Васильевну с руководством завода.

10 января 1969 года он выехал в Москву в Институт экспериментальной и клинической онкологии с направлением от горьковских специалистов. В институте его определили в отделение, которое называлось «Отделение головы и шеи». Болезненных симптомов на тот момент у него не было. Показанием к лечению был рост опухоли, расположенной на слизистой оболочке щеки.

Два месяца длилось облучение радиоактивным кобальтом. Опухоль уменьшилась, но началось воспаление желёз и лимфатических узлов.

Первая операция была сделана 2 апреля 1969 года. Удалили опухоль и связанную с ней лимфатическую систему. В конце апреля его отпустили в Горький в отпуск. Дома он пробыл два месяца.

30 июня 1969 года вернулся в ИЭиКО. Врачи обнаружили твёрдое образование в области удалённых зубов, связанное с костью. Виктору Михайловичу назначили комбинированный курс химической и лучевой терапии. После окончания этого курса врачи на месяц отпустили Виктора Михайловича домой, для подготовки к операции.

Вторая операция состоялась 28 октября 1969 года. Была удалена половина челюсти, установлена дыхательная трубка и трубка для питания. С этого дня он потерял возможность говорить. Последнее письмо отправлено 26 февраля 1970 года. Умер отец 20 марта 1970 года.

Послесловие

Жизнь Мартьянова на заводе – несомненный трудовой и творческий подвиг, с другой стороны – личная трагедия. Он был человеком много и разно одарённым. Кроме театра, поэзии и живописи, главной его страстью был кинематограф. В молодости он хотел быть режиссёром кино, на худой конец журналистом, может быть, писателем, мечтал уехать в лес, подальше от людей, чтобы написать там единственную и главную свою книгу.

Трезво оценивая политическую и нравственную ситуацию в начале 30-х, он совершил альтернативный выбор – стал технократом-интеллектуалом. Он не был интеллигентом и тем более интеллигентным человеком. Мартьянов читал журналы «Коммунист» и «Вопросы философии», понимал Гегеля, Маркса и Ленина. Он ни во что не верил, работал интенсивно, тащил живых умом людей в будущее, себя называл сангвиником, «волом истории».

Реализовать многое из того, о чём мечтал отец, удалось мне, его сыну. Главное наследство, которое я получил от Мартьянова-старшего, – это его мечта о творческой самореализации в искусстве.

Отделение

головы и шеи

24 письма пациента Института экспериментальной и клинической онкологии Мартьянова Виктора Михайловича жене Маргарите Васильевне, сыну Сергею и сестре Нине Михайловне

Январь 1969–февраль 1970

1 письмо от 11 января 1969 года

Здравствуйте, мои дорогие!

Приехали в Москву, было ещё темно. Сразу на метро. Далее на автобусе (довольно далеко от центра).

Институт громадный, в несколько корпусов. Дождались начала рабочего дня. Блохина – нет, он в заграничной командировке (Прим. Николай Николаевич Блохин, основатель и директор Института экспериментальной и клинической онкологии АМН СССР, учился годом старше в Нижегородской школе вместе с Виктором Мартьяновым). Предъявляем бумагу от завода, вернее, предъявляет Вл. Иванович, а я сижу в вестибюле (Прим. Владимир Иванович Сверчук, начальник литейного цеха ГАЗИСО). На бумагу накладывается резолюция. Идём в отделение. Предъявляем бумагу с резолюцией, вернее, предъявляет Вл. Иванович, а я сижу в вестибюле. Следует указание. Нас осматривает врач, вернее, врач осматривает меня, а Вл. Иванович сидит в вестибюле. Потом мы сидим в вестибюле. Потом меня осматривает зав. другим отделением. Потом профессор. Потом мы сидим в вестибюле.

Потом, часа в 3 дня, я оказываюсь в палате № 4. Здесь нас четверо. Палата просторная, постель хорошая. Имеется умывальник. Обрядили меня в вельветовые штаны и вельветовую куртку. Очень красиво. Правда, шлёпанцев нет. Говорят, шлёпанцев недопроизвели, поэтому хожу в ботинках. Мне нравится ходить в ботинках.